В городах в эту знойную пору ослабевает темп жизни. Город пустеет. Люди уходят в отпуск, отдыхают, уезжают ближе к природе. В сельской местности, наоборот, это время самое горячее: начинается уборка хлебов, приближается срок созревания овощей. И если земля родила отлично, у землеробов празднично-приподнятое настроение.
Вот и коршунцы в это знойное лето ходят веселые, гордо оглядывают роскошные массивы дозревающей пшеницы и ржи, низкорослую густую и сочную ботву картофеля, под которой зреют обильные плоды.
Летом сельские школьники заняты не меньше, чем зимой. Трудятся на полях, в колхозных бригадах. Только одна Вера в это лето отстала от своих одноклассников: работает она на лесозаводе токарем в механической мастерской.
В это памятное для нее утро она пришла на завод рано. В проходной будке постояла с тетей Лизой. Та спрашивала о Славке.
– В Брусничном он, тетя Лиза. Суд в сентябре. А мы в это время будем, наверно, в Италии…
За работой время летело быстро. Вера, как обычно, стояла у своего нового бесшумного станка и пела одну песню за другой. Не успела она перепеть всех песен, как на стене загорелась красная лампочка и послышался резкий звонок. Половина рабочего дня закончилась.
Вера пошла в умывальню; вымыла руки, сняла с головы платок, причесалась. Комбинезон ее был замасленный, но переодеваться на один час не хотелось. Так и пошла в столовую. У двери не без гордости взглянула на доску Почета, разыскала глазами свою фотографию – появилась здесь фотография вчера.
Веру наперебой звали к себе работницы из деревообделочного цеха. Но села она за стол к Марье Матвеевне – багорщице из бассейна.
И не успела прослушать новости бассейна, как в столовую вплыла пышная Ираида Семеновна – секретарь-машинистка. Она оглядела столики, и обедающие примолкли под ее строгим, ищущим взглядом.
– Вера Каменева! – вскричала она, точно уличая ее в чем-то. – К директору!
Вера вышла из столовой, миновала длинный коридор, чуть слышно стукнула в дверь кабинета директора и вошла.
Вартан Акопович стоял посередине комнаты и разговаривал с пожилым мужчиной. Незнакомец едва доходил до плеча директору. На нем был серый, выгоревший и помятый костюм, расстегнутая застиранная рубашка, на ногах пыльные, скособоченные брезентовые туфли.
Незнакомец производил неприятное впечатление всем своим обликом, особенно отекшим, небритым лицом с колючими бегающими глазками.
– Вот Вера Каменева, – сказал Вартан Акопович, недружелюбно взглянул на него и вышел из комнаты.
