— Я не против звероводства, а против такого звероводства, — уточнила Маша.
— Да ладно, — отмахнулся Андрей, — я, собственно, не за этим пришел. Хочу попросить вас кое-что отвезти сыну.
Маша с самого начала заметила у него аккуратно увязанный полиэтиленовый мешок.
— Тут мясо и кое-какие лакомства, — похлопал по мешку Андрей. — А живет он недалеко от кинотеатра, в новом доме. Спросите Софью Напаун, каждый покажет. Бабка и теперь работает вахтером на почте.
— С удовольствием передам, — обещала Маша.
В райцентр полетели вертолетом. Он привез медикаменты для фельдшерского пункта и несколько пассажиров, а погрузил здесь несколько мешков свежей рыбы и взял на борт Сергея Ивановича с Марией Тэгрынэ. В салоне, однако, оказалось довольно тесно из-за громадной бочки с запасом горючего, установленной прямо посередине и закрепленной металлическими тросами.
Давно не летала Маша этим маршрутом. А он так знаком по прошлому, буквально исхожен собственными ногами.
За галечной косой начинается горный массив, отвесно обрывающийся в море. Когда морем плывешь из Лукрэна в районный центр, это — самое трудное место. Даже в безветренную погоду здесь бушует неутихающий шторм. А когда свежеет, обрывистый мыс не обойти; вельбот причаливает к берегу, и отсюда уже надо шагать пешком. Когда-то на самом мысу располагалось селение. Ближе к Лаврентию находилось еще одно. Теперь же с высоты полета даже следов былых жилищ не различить. Все поглотил лукрэнский колхоз, люди потянулись к Сергею Ивановичу.
Лететь до районного центра всего минут пятнадцать. За это время Сергей Иванович и Маша не сказали друг другу ни слова. А на аэродроме их уже ждала райисполкомовская «Волга», и опять над толпой возвышался Николай Кэргына.
— Амын еттык, сельские жители! — радушно приветствовал он прибывших. — О вас, Мария Ивановна, беспокоятся в округе, спрашивают, куда вы пропали. Вчера только разговаривал с Ходаковым… Ну я ответил: отдыхаете, мол, набираетесь снова чукотского духа, акклиматизируетесь.
— Мы вообще-то по делу приехали, — улучив момент, вставил Сергей Иванович. — Вопрос серьезный. О зверях.
— Падеж? — спросил Кэгрына, заметно бледнея.
— Если бы только падеж, — загадочно сказал Сергей Иванович.
Кэгрына притормозил машину, обернулся назад.
— Не шутите. Говорите прямо, что случилось. Знаете сами: за звероводство головой отвечаем!
— С головами будет худо, — продолжал Сергей Иванович, лукаво поглядывая на Машу.
Она удивилась тому, как переменилось настроение у председателя колхоза. Ведь сам недавно с дрожью в голосе говорил о невозможности отказаться от зверофермы, а теперь такой смелый, что даже шутит.
