Праздник в честь папиного дня рождения был в самом разгаре. Гостей собралось немного, но зато пришли самые близкие друзья и соседи. Хизер смотрела, как ее мать взяла отца под руку. Майлз засмеялся и ласково похлопал ладонью по руке жены, потом наклонился и поцеловал ее в губы.
Сердце Хизер сжалось от пронзившей его острой боли. Подобные картины не были ей в диковинку, потому что родители никогда не стеснялись проявлять свои чувства на людях. Но сегодня… сегодня все было по-другому.
Она откровенно завидовала их близости, тому, как им легко друг с другом, завидовала их взаимной любви… И одновременно презирала себя за это.
Праздник начался еще днем на южной лужайке поместья, а сейчас гости уже начали потихоньку разъезжаться. Виктория шла по направлению к тому месту, где сидела Хизер, с наслаждением подставившая лицо теплым лучам заходящего солнца и легкому дуновению теплого ветерка, напоенному ароматом луговых трав.
Виктория чмокнула дочь в щеку и с видимым облегчением опустилась в кресло.
– Наконец-то представился случай передохнуть, – проговорила она и обеспокоенно поинтересовалась:
– Как ты думаешь, все идет как надо?
– Твои званые вечера, мама, всегда проходят как надо, – улыбнулась Хизер. – И всякий раз ты беспокоишься из-за пустяков.
– Такова уж, видно моя материнская доля, – вздохнула Виктория.
Хизер продолжала улыбаться, но внутри у нее было пусто и холодно. Ведь ей никогда этой доли не узнать…
– Во всяком случае, я рада, что все закончилось. – Виктория, одетая в бледно-голубое вечернее платье, которое очень шло к ее глазам, казалась молодой как никогда. Она внимательно посмотрела своими удивительно ясными голубыми глазами на дочь. – Последний раз мы с тобой говорили по душам чуть ли не несколько лет назад, – весело заметила она. – Ты у нас теперь редко бываешь. Это из-за вашей размолвки с Беа?
Хизер в первый момент даже растерялась. Хотя чего удивляться – она как-то упустила из виду, что ее мама из тех людей, которые всегда говорят то, что думают. Она опустила глаза и посмотрела на свои сложенные на коленях руки.
– Мне тогда показалось, что Беа ведет себя слишком развязно. Я была не права?
– Я не знаю никого с такой ясной головкой, как у тебя, дорогая, – рассмеялась Виктория. – Когда я вышла за твоего отца, то частенько подумывала, а не обратиться ли к тебе за советом, а тебе-то было всего восемь лет! Между прочим, Беа бывает капризной и своевольной, так что ей полезно узнать, что не всегда может быть так, как хочет она.
