Вчера они сидели в ее кабинете и проверяли гроссбухи. Хизер то и дело ловила себя на невозможности сосредоточиться. Отрываясь от бесконечного ряда цифр, она украдкой бросала взгляды на Дамиана, глубоко вдыхая исходящий от него какой-то терпкий мужской запах. Он с врожденным изяществом держал тонкую чашку китайского фарфора своими длинными смуглыми пальцами. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, открывая мускулистые, покрытые темными волосами руки. Когда он слегка наклонял голову, Хизер была видна его крепкая загорелая шея.
Рядом с ним Хизер чувствовала себя маленьким, беззащитным ребенком. Под ложечкой возникала странная сосущая пустота, а сердце начинало неистово биться.
В ней проснулись все, казалось, забытые девичьи мечты и грезы. По ночам Хизер беспокойно ворочалась с боку на бок, борясь с неистовым желанием узнать, почувствовать вкус мужского поцелуя. Какими будут его губы – теплыми или холодными, влажными или сухими? Что ощущаешь, когда мужчина крепко обнимет тебя? Воображение рисовало ей бесчисленные видения, и в них постоянно присутствовал один и тот же человек…
Как-то утром Хизер поднялась с постели совсем неотдохнувшей и раздраженной. С тяжелым вздохом она сняла ночную рубашку, повернулась и увидела себя в высоком зеркале, что стояло в углу спальни. По правде говоря, она никогда особо не присматривалась к своему телу и тем более не уделяла много времени уходу за ним. Чистоплотность и аккуратность – этому правилу она твердо следовала всю жизнь.
И сейчас Хизер разглядывала свою наготу с почти скептической отчужденностью. Длинные спутанные пряди волос едва прикрывали высокую, полную грудь, увенчанную маленькими коралловыми сосками. Живот плоский, даже впалый. Хизер нахмурилась. Неужели за эти дни она похудела? Хотя не похоже, талия по-прежнему мягко переходит в округлый изгиб бедер зрелой женщины. Она непроизвольно провела ладонью по груди, почувствовав ее налитую упругость. Ну что ж, слегка удивленно подумала Хизер, на такое тело действительно приятно взглянуть…
Взгляд ее упал на правое колено, на этот вывернутый вовнутрь, узловатый искалеченный сустав. Удовлетворенность собой мгновенно улетучилась, уступив место тоскливой пустоте.
Ближе к полудню Хизер с отсутствующим видом, уже в который раз, принялась растирать свое несчастное колено. Болело оно просто немилосердно, а принятая утром горячая ванна на этот раз не принесла обычного облегчения.
В кабинет влетела взбудораженная Беа:
