Мальчик осторожно придвигается. Ощупывает чужого глазами. Спрашивает с неуверенностью в голосе:
— Ты не начальник?
Гость смеется.
— Нет, не начальник я. А ты что же, боишься начальников-то?
Яхако поднял голову. Волосами тряхнул.
— Не боюсь я начальников. Они у отца олешков увели. У меня если захотят взять, я не отдам. Придут — вот мое ружье. Я стрелять умею, отец научил.
— Хороший у тебя отец. Спасибо ему, меня вчера подобрал в тундре, не дал погибнуть.
— Это какой отец. Это не отец...
— А кто же? Брат?
— Просто в нашем чуме живет. Ясовей.
Незнакомец встрепенулся.
— Ясовей?
— Чего удивительного. Имя такое.
Мальчику непонятно, почему так изумился русский простому ненецкому имени, почему он вдруг замолчал и задумался.
Между тем проснулись взрослые, запылал костер, в чуме стало тепло. Выдвинули поближе к огнищу столик, хозяйка навалила на него гору мороженой рыбы да оленины. Приглашают к столу русского.
— Вставай-ка, поайбурдаешь, вся немочь пройдет, крепче будешь...
Гость, постанывая, поднялся. С большим трудом взял кусок мяса. Обмороженные пальцы ныли, горели, как в огне. Выпив чашку чаю, он лег на груду оленьих шкур.
— Спасибо, хозяюшка, полежу, отдохну, может, лучше станет...
— Отдохни, слаб ты очень...
Залаяли собаки.
— Ясовей приехал, — закричал Яхако, — вот хорошо-то, сказки сказывать будет...
Ясовей, войдя, аккуратно выбил снег из малицы, свернул её и положил в сторонку.
— О, тепло у вас и не дует. А поайбурдаем покрепче, совсем хорошо будет... Как он? — покосился Ясовей на незнакомца.
— Ожил. Со мной говорил, — бойко ответил Яхако, — про тебя спрашивал. Нынче спит, наверно...
Но незнакомец не спал. Он смотрел на Ясовея и... и узнавал его. Он, верно он. Тот же упрямый разрез рта, та же ямочка на подбородке, тот же хитроватый и веселый взгляд черных чуть-чуть с косинкой глаз. Повзрослел, посуровел лицом. Копна волос подстрижена кружком по тундровому обычаю. Но всё равно это он. Вот берет нож — его движения, быстрые, угловатые... Вот улыбнулся, разговаривая с Яхако, — его улыбка.
— Ясовей...
Услышав свое имя, Ясовей повернулся к незнакомцу.
— Как, лучше стало? Напиться не надо ли?
— Ясовей... это ты?
— Это я. Как вы узнали мое имя? Яхако сказал?
— Ясовей, подойди ко мне, посмотри на меня. Не узнаешь?
Ясовей всматривается в бородатое лицо, опухшее от мороза, качает головой.
— Ну, как же ты забываешь друзей? Ведь я — Шурыгин Николай...
Ясовей минуту сидел, как истукан, потом сорвался с места и бросился к больному.
