– Что это было? - простонал дипломированный маг. В голове у него гремел оркестр из бетономешалок и отбойных молотков, плечи свело судорогой, а в желудок словно залили расплавленного свинца.
– Включите свет,- прохрипела Надежда и кое-как слезла-свалилась со стола, начав шарить на полу платье.- Да включите же свет!
Викентий обожженными руками неумело выполнил просьбу. Уже одетая Надежда, едва глянув на его ладони, всплеснула руками и принялась помогать ему одеваться, поминутно спрашивая, есть ли у Викентия в доме аптечка с бинтами и противоожоговой мазью. Где-то в районе самых темных углов книжного шкафа тихо подвывали Надеждины светобоязливые служанки. В комнате царил полный разгром. Одевшись и слегка придя в себя, Викентий увидел, что в его замечательном магическом столе прожжены солидных размеров дыры: как раз в тех местах, где находились стилеты. Самих же стилетов не было и в помине.
– М-магия…- ругнулся (ой, блин, как же голова трещит!) повелитель духов и сурово взглянул на Надежду.
– Я вам все объясню,- пообещала та неуверенно…
И тут проснулся Гремлин.
– Братва! - рыгнул он, отравляя атмосферу продуктами переработки коньяка «Мартель» Дустовского ликероводочного завода.- Когда колдовать будем?!
– Наколдовались уже,- мрачно брякнул Викентий.- Под завязку.
Потом они тихо-мирно расположились на кухне. Надежда умело забинтовала ожоги отэксплуатированного ею мага. Викентий выпил две таблетки темпалдола и ощутил, что бетономешалки и отбойные молотки в его голове пошабашили и отправились, видимо, на другую стройку. Степан пил крепкий кофе, тщетно пытаясь протрезветь. Кофе тоже сварила Надежда. Она вообще вела себя несколько странно: словно пыталась угодить двум малознакомым мужчинам…
Или просто боялась выходить за порог этой квартиры.
Викентий после всего происшедшего (а произошло ли оно?) неторопливо возвращался к нормальному восприятию действительности и задумчиво рассматривал свою странную клиентку. Нет, уже не с точки зрения того, что под платьем скрывалось тело, способное возбудить даже кладбищенскую статую. Его занимал другой парадокс. Викентий даже придумал ему название. «Парадокс контрабандной магии». Все просто и все невероятно сложно. Он, Викентий, реально в магии смыслит столько же, сколько воробей - в синдроме Шерешевского-Тернера. И владеть ею не может, как не может тот же пресловутый воробей ввести генетические изменения в клиническую картину пресловутого же синдрома. Далее. Если взять за исходную точку то, что Надежда сама пришла за помощью к Викентию как к магу (по объявлению), следовательно, ей так же чужды оккультные способности. Должны быть чужды, во всяком случае…
