— Бывало, мы с Григорием, — прервала молчание Евдокия Васильевна, — сядем ужинать, вот так же вечером, Галины ещё не было, я спрашиваю Григория: "Ну как, Григорий, дела?". А он спокойно так: "Без происшествий". Чего только мы с ним не повидали…
Дмитрий подумал, что баба Дуся сейчас расскажет какую-нибудь историю из своей жизни, которую он слышал не раз. Например, про то, как однажды в каком-то городке под Тюменью, убив конвоиров, сбежали три зека. Она работала тогда инкассатором. Из этого городка к ближайшей железнодорожной станции вела только одна дорога. Как раз в это время по этой дороге молодая Евдокия Васильевна на инкассаторской машине возвращалась с выручкой для рабочих местной артели. Зекам нужна была машина для продолжения побега, а они были вооружены карабинами убитых конвоиров. Двумя точными выстрелами шофёр был убит, и машина скатилась на обочину. Радостные зеки бросились к машине. Но Евдокия Васильевна не растерялась и, действуя согласно должностной инструкции, достала свой, как она выражалась, "товарищ наган" и открыла огонь на поражение. Двое урок были убиты на месте, третий был ранен в живот и скончался через сутки в больнице.
Но на удивление Дмитрия Евдокия Васильевна начала рассказывать совершенно иную, неизвестную ему историю:
— Мы тогда с Григорием под Ташкентом жили. Зона там строгая была. В ней много басмачей бывших, тех, что Фрунзе не добил, срок отбывали. Так вот, к одному бывшему узбекскому баю жена приехала на свидание. Молоденькая такая девица, лет девятнадцати. Оказалось, она у этого злодея четвёртой женой была до того, как советская власть разобралась с ним.
Галина отодвинулась от стола ближе к окну и щёлкнула миниатюрной серебристой зажигалкой, поставив пепельницу на подоконник. Ветер на улице дул прерывисто, лёгкими порывами срывая листья с дерева под окном. Один из грязно-бордовых листьев, цвета трупной крови, прилип к оконному стеклу и медленно сполз вниз, оставив за собой влажный след. Поддавшись усилиям ветра, подвесной фонарь на столбе качнулся в сторону, выплеснув поток яркого света на крону дерева. Среди оголённых ветвей и редких красно-жёлтых мельканий листвы высветился чёрный силуэт человека…
"О, Боже… — Галина быстро отвела свой взгляд от окна, машинально затушив сигарету, — не может быть… Неужели опять начались эти страшные видения? Нет-нет, — стала успокаивать себя Галина, — это показалось…"
По лицу Галины пробежала нервная улыбка, никем не замеченная. Евдокия Васильевна разливала душистый чай, а Дмитрий сосредоточенно разрезал вишнёвый пирог.
