В кухню тотчас же вошел Оле. Вид у него был очень недовольный.
— Нельзя ли обойтись без криков, когда я думаю?
Лиза ласково улыбнулась ему:
— А ты же можешь думать по дороге в булочную… Кстати, где твои ботинки?
— Да, да, в самом деле… — Оле умоляюще взглянул на Мартина. Тот понял его немую просьбу и побежал за ботинками.
Лиза широко распахнула кухонное окошко.
— Какое чудесное утро! — воскликнула она. И, обернувшись к Оле, радостно добавила: — Слыхал ты, как птицы распевали?
Оле пробурчал, что им всем следовало бы скинуться и купить хорошее воздушное ружье. Но Лиза не обратила на его слова никакого внимания.
— Мартин отправляется в поход, — сказала она, — а мы за это время отремонтируем его комнату.
— Грррммм, — пробурчал Оле.
— Мы легко с этим справимся, ты только стены покрась, у себя-то ты все равно никогда не соберешься покрасить.
Оле нечего было на это ответить.
— Так как там насчет кофе? — только и сказал он.
Мартин вернулся, держа в руках его ботинки, и Оле уставился на них подозрительным взглядом.
— А как насчет булочной? — спросила Лиза.
Мартин подскочил к Оле.
— Хочешь, я с тобой за хлебом пойду? — спросил он.
Спустя несколько минут они уже шагали в булочную. Головная боль у Оле унялась, и тоска сменилась шумной веселостью. Он стал рассказывать Мартину про свою работу, и мальчик понял: архитекторы — это люди, которые рисуют домá. Только он не сразу сообразил, что рисуют они такие дома, которые еще не построены. А это нужно каменщикам — по рисункам они и строят каждый дом.
— Скажи, а много шикарных домов ты нарисовал?
Оле расхохотался:
— Во всяком случае, я нарисовал самый шикарный в мире сортир!
Мартин растянул рот до ушей:
— Это как же так?
— Нет, правда, я не вру! Когда-то я подрядился работать для фирмы «Кристиан и Нильсен», которая строила какое-то роскошное здание в одной из арабских стран. Мне поручили спроектировать санитарный узел, что на хорошем датском языке означает «сортир». Ну, а дальше, сам понимаешь, какой-нибудь нефтяной король или там шейх, как бы его ни звали, — не простой смертный, и ему был нужен сверхроскошный сортир, достойный его королевской особы.
Мартин думал, что он вот-вот лопнет от смеха.
— Да, подумать только, — сказал Оле, вытирая глаза, потому что он сам чуть не плакал от смеха, — подумать только, какой монумент я построил в честь его королевского величества!
Смеясь и болтая, они подошли к булочной и уже собирались было войти туда, как Мартин вдруг похолодел. Он тут же повернулся и стремглав помчался назад. Оле поначалу удивился, но быстро сообразил, что рослый мужчина, который расплачивался у кассы, должно быть, и есть тот самый «новый папаша» Мартина. Оле выскочил из булочной и бросился догонять мальчика.
