— Fuck! Fuck! Fuck!
В одиночку ей ответа не найти. В одном она уверена: несмотря на все свои таланты в области защиты зеленых насаждений от любых летучих и ползучих гадов, Брэд и мухи не обидит. И уж тем более не станет убивать бедняжку в парке Монсури.
Решительным шагом она направилась к станции «Сен-Марсель». Ей известно, где найти собеседников, способных на большее, чем без конца задавать одни и те же идиотские вопросы, надеясь добиться результата. Между прочим, почему о полицейских допросах говорят «поджаривать на медленном огне»? Ведь между поварами и полицейскими нет абсолютно ничего общего.
— На закуску я тебе советую взять спаржу.
— Просто спаржу, без ничего?
— Ну что ты! Поджаренную с пармезаном и пармской ветчиной.
— Недурно. А потом?
— А потом ножку ягненка.
— С картошкой?
— Молодой и рассыпчатой.
— А вино?
— Легкое «кот-роти». Я только что его получил. Весьма недурное. Начнешь с него?
— Если ты отведаешь его вместе со мной, Максим.
— Ладно, но только один глоток, Лола. Сейчас начнется запарка, мне надо быть в форме.
Лола Жост проследила взглядом за тем, как Максим Дюшан бодрым шагом устремился к винному погребу. У нее тоже было приподнятое настроение. Она встала рано утром и смаковала кофе, облокотившись на подоконник открытого окна, выходившего на улицу Эшикье, осененную благодатью.
То было великое таинство. Каким образом лишенная деревьев городская магистраль с редкими цветочными горшками на подоконниках могла передавать это ощущение бурлящей природы? Хотелось верить, что воздух был насыщен не только пыльцой, а еще и частицами, заряженными животворной силой.
«Животворная сила! И что это на меня нашло?» — улыбнулась она про себя.
Лола села за свой обычный столик, откуда открывалась панорама «Дневных и ночных красавиц», хотя слово «панорама» было слишком звучным для скромного местного ресторанчика. Появился Максим с вином и штопором. От одного взгляда на этикетку у Лолы потекли слюнки. Хлоя, официантка, хорошо знавшая пристрастия хозяина и отставной комиссарши полиции, поставила на стол вазочку с зелеными оливками.
Максим разлил вино, и Лола вдохнула содержимое своего бокала.
— Знаешь, что сказал бы Рабле, Максим?
— Нет, но хотел бы узнать.
— «Насколько же запах вина соблазнительнее, пленительнее, восхитительнее, животворнее и тоньше, чем запах елея!»>[5]
— Поддерживаю, — сказал Максим, отпивая глоток.
Лола последовала его примеру и удовлетворенно причмокнула. Тут она увидела фигуру Ингрид, промелькнувшую за широкими окнами «Красавиц». Когда та вошла, Лола заметила, как измучена ее подруга. Она хотела было предложить ей присоединиться к ним за чашей «кот-роти», но вовремя одумалась. Американка придерживалась разумного и здорового образа жизни и до самого вечера не брала в рот спиртного.
