В ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ. ДВУХКОМНАТНАЯ КВАРТИРА В ЦЕНТРЕ МОСКВЫ
Это было как кошмарный сон, и даже боль не могла отрешить Аню от мысли, что все, что она видит и чувствует, какое-то ужасное, жуткое наваждение. Кавказец со шрамом толкнул инвалидное кресло в сторону кухни, и спросил, жутко коверкая слова: — Ну, женщина, ты поняла, что мы спрашиваем тебя о серьезном деле? Ее жизнь на твоей совести. Теперь ты нам все скажешь, правда? Где она?
— Я не знаю, не знаю! Может, она осталась у Али!
— У Али ее не было, — ответил второй, более молодой парень.
— Где она, может быть? — настаивал тот, что со шрамом.
— Я не знаю, отпустите меня! Я ничего не знаю!
Тогда старший, со шрамом вытащил нож, и медленно провел им по женскому лицу. Кровь брызнула из-под лезвия, и тело Анны забилось в конвульсиях от боли и страха. Ей, лежащей на кровати, мешали освободиться связанные руки и ноги.
— Она была у твоего мужа, — настаивал человек со шрамом. — Где она?
— Не знаю я!
— Вспоминай!
— Может, она в машине мужа осталась!
— Где эта машина? Где она сейчас?
Она продиктовала адрес.
— Рамзи, если хочешь, займись ей.
Старый ушел, а молодой начал сдирать с женщины остатки одежды и с довольным сопением полез на нее.
Лицо Ани было покрыто слезами и кровью, все расплывалось через них, даже лица истязавших ее людей. Но даже сквозь них она сразу увидела, когда старший кавказец вынес из соседней комнаты Оленьку. Аня дернулась всем телом, но это только прибавило боли в кистях и лодыжках.
— Отпусти дочку! — закричала она.
— Вспомни все и всех, у кого она может быть?
И он положил руку на горло девочки.
Следующие два часа Астафьев провел в московских пробках. Столица, словно нарочно, издевалась над ними. Николаев пытался проехать к центру города всеми возможными маршрутами, но неизменно оказывался в хвосте очередного мертвого каравана ревущих машин. И для Юрия это было испытанием, а Василий вообще психовал, как никогда.
— Как меня заколебала эта блатота московская!
— В смысле? — не понял Юрий.
— Да ты посмотри на них, — опер ткнул пальцев влево от себя, — одна крутизна дороги забила. Почему в Москве пробки? Потому что всем этим понтам стремно ездить в метро, не престижно! А нам, тем, кому нужно работать, приходиться из-за этого страдать.
Юрий посмеялся, а московский опер все поглядывал на часы, все, что-то, прикидывал.
— Ты что, куда-то опаздываешь? — понял Юрий.
— Ну да, надо было еще заехать к вдове ювелира, задать пару вопросов. Это тут совсем близко. Но, сначала тебя довести до дома.
