— Да, Иван Антонович. Да нет, мне гораздо лучше. Ну что вы, хоть завтра. Есть быть дома. Кого?
Зубко обернулся, и посмотрел на Юрия.
— Тебя, — сказал он, подавая Астафьеву телефонную трубку.
— Юрий Андреевич, — услышал Астафьев уже запомнившийся голос Шалагина. Правда, в этот раз в нем было удивительно много заискивающих ноток, — вы не могли бы нам завтра уделить еще пару часов.
— А что такое?
— Да, мои парни ездили сегодня в Зубовку, но не нашли этого вашего Владимира. То ли они у меня бестолковые такие, толи этот бывший майор что-то не так указал. Вы бы не могли завтра съездить с ними в эту самую Зубовку, и опознать его?
— Хорошо, — согласился Юрий. — Но, только с утра. Надо его искать, пока он еще не ушел на работу.
— Давайте, скажем, если в семь, мы подошлем машину, как?
— Хорошо, буду ждать.
— За вами заедет Василий Николаев. Ну, вы его знаете.
— Хорошо, я буду ждать, — повторил Юрий.
— Спасибо большое, Юрий Андреевич. Вы очень нас выручите, если поможете в этом деле.
Астафьев положил трубку, и улыбнулся.
— Ну, вот у меня занятие на утро уже есть. Оль, что будем делать после обеда?
Малиновская отмахнулась.
— А это мы решим завтра. У меня отдых, и я не хочу забивать голову каким-либо планированием.
МОСКВА, САМЫЙ ЦЕНТР ГОРОДА.
В этот вечер Хаджи молился как никогда долго, и как никогда истово. Все его понимали, и Арви терпеливо дожидался, пока Хаджи закончит свое общение с богом, и поднимется на ноги.
— Хаджи, мы узнали, в каком морге тело Алибека. Дай нам команду, и через два часа он будет обмыт и похоронен по всем нашим законам.
Хаджи еще думал, над этим предложением, но тут из соседней комнаты появился невысокий, седой человек с большим, поперечным шрамом на щеке.
— Ты плохо читал Коран, Арви, — сказал он. — Когда пророка упрекнули в том, что он своих воинов хоронит не обмывая, и на следующий день, он ответил: "Их раны уже обмыли в раю небесные гурии. Вся грязь и кровь погибших героев остается на земле". Я тоже знаю, где этот морг находиться, но я знаю и то, как хорошо него охраняют. Так что, это неразумно, Хаджи.
Тот кивнул головой, и тихо заметил: — Он прав, Арви. Нашего отца вообще похоронили неизвестно где. Одна надежда, что сейчас они беседуют в раю. Но его убийца будет наказан скоро и страшно.
Он ушел в спальню, а седой одобрительно кивнул головой.
— А вот это верно. Такое прощать нельзя.
Человек как может, предполагает, а бог как хочет, так и располагает. Юрий мог планировать все, что угодно, но получилось все совершенно по-другому. Во-первых, машина за ним пришла не в семь, а в восемь часов утра. Во-вторых, с ними напросилась ехать Вера. Оказывается, что Калиновка, где обитала с дочерью Веры, Валентина Дмитриевна, мать Виктора, была всего в нескольких километрах от этой самой Зубовки. Но, для того, что бы ее завести, пришлось все равно сделать изрядный крюк. Так что в Зубовку они попали в десять утра, когда все, кто жил в вагончиках на краю стройки, давно разошлись по рабочим местам. Потоптавшись около этого временного жилья, Астафьев и Василий Николаев двинулись на стройку. Они могли здесь проблуждать до вечера, на обширном пространстве строилось одновременно несколько десятков самых разнообразных особняков. Самые скромные были в три этажа, самые роскошные и огромные — в семь, а по размерам не уступали добротным домам Культуры, которые раньше строили по типовому проекту в областных центрах.
