Рассказы | страница 6
— Собака очень сближает людей. Если любишь собаку, начинаешь любить и ее хозяйку.
Не сказал же «хозяина»! В который уж раз…
— Наблюдая за вашей Викторией, понимаешь, что женская красота преображает дом… И даже жизнь человеческую.
Он не сказал, что собачью. И что на такое способна собачья краса. А подчеркнул — я ухватила: особенно подчеркнул! — что на это способна исключительно красота женская. А женщин в квартире было лишь две. Вряд ли он имел в виду мою маму.
Он захотел как бы подтвердить мои мысли:
— Невозможно противостоять прелести…
И обнял Викторию так, что я снова ей позавидовала.
— Царица ты наша! Царица…
Он не только беседовал с ней по-русски, но и восторгался ею на русский лад. А глядел на меня! «Невозможно противостоять прелести…» Я привыкла повторять в уме его фразы. И сразу вспомнила, что в институте профессор называл меня «милой прелестницей». Даже старик профессор высказывался «напрямую»! «А он… долго ли еще будет объясняться иносказательно? И иносказательно действовать? А точнее, бездействовать?» — вопрошала я молча, не теряя достоинства.
— Недавно я стал вдовцом, — медленно произнес он. Ощутив, наверно, молчаливое мое напряжение.
И в этом случае деликатность избежала прямолинейности. Не сказал: «Умерла жена». Отыскал менее резкую фразу. «Сердцу не прикажешь», но словам приказать можно.
— Стыжусь своей увлеченности через столь короткое время… — промолвил он еще тише и медленнее.
«Увлеченности?! Неужто иносказание и намеки начали отступать?» — возликовала я про себя.
Мама за это преподнесла ему комплимент:
— После вашего хирургического вмешательства Виктория стала настоящею королевой!
— Такими царицами не становятся — ими рождаются, — осторожно возразил он. — Царица ты наша! Царица…
Опять он обнял Викторию. А смотрел опять на меня.
«Стыжусь… Через столь короткое время…» Я приняла его нравственную тактичность — и обрела готовность не торопиться.
— Он решил вместе с вами представлять Викторию на ближайшей собачьей выставке. Ультрапрестижной! — торжественно известила меня коллега-собачница о том, что я и без нее знала. — Сам готовит ее к состязанию и сам же представит ее зрителям и жюри. Так она ему нравится! Или ее хозяйка? — Последнее предположение стали высказывать часто. Но каждый раз я воспринимала его как сюрприз. — Так что Золотая медаль, считайте, у вас в кармане.
Медали в моем кармане не оказалось — она оказалась на шее Виктории.
Поздравляя меня, он сказал:
— Ну что ж, не буду больше надоедать: ваша собака не только здорова, но и стала медаленосцем. Люблю, когда верх берет справедливость. Виктория одержала викторию! Я очень к ней привязался… Думаю, мы с вами прощаемся не насовсем. Если Виктория пожелает вступить в мой Клуб четвероногих друзей… («Не четверолапых, а четвероногих», — механически отметила я.) Если Виктория пожелает, мы порой будем видеться. Клуб, о котором я, впрочем, уже рассказывал, — это очень дорогое мне детище. Передайте привет маме… И скажите, что я полюбил ваш дом.