— Спроси его, — прохрипел Александр, вцепившись в плечо сатрапа Артабаза, — спроси, зачем он сбросил на меня камень?
Артабаз сделал шаг вперед и заговорил мягко и плавно на местном языке.
Горец ответил не сразу. Македонцам казалось — он так жесток и скуден разумом, что сам не знает, почему скатил на войско глыбу гранита. Горец без тени страха осмотрел царя с ног до головы, взгляд его остановился на рогатом шлеме македонца.
— Это Зулькарнейн? — смело обратился горец к Артабазу.
— Да, это Искандер Зулькарнейн, — проворчал Артабаз. Он ожидал, что при этих словах горец сейчас же повалится в ноги "повелителю мира". Но человек, одетый в шкуры зверей, и глазом не моргнул. Его лицо, неожиданно для македонцев, приняло строгое, серьезное и умное выражение, и завоеватели увидели, что перед ними вовсе не дикарь.
— Спроси Зулькарнейна, — угрюмо сказал он персу, — спроси, зачем он пришел в нашу страну?
И он в упор поглядел на Александра глубоким взором.
— Вот он какой! — жестко усмехнулся сын Филиппа. — Он жаждет узнать, зачем я пришел сюда? Хорошо. Я ему скажу. Певкест!..
Горца раздели донага и привязали к скале на самом перевале. Иранец Певкест, так же как и Артабаз, переметнувшийся на сторону Александра, вынул небольшой острый нож и надрезал на плече горца кожу. Юноша догадался, что хотят с ним сделать, и забился, точно орел, попавший в сеть.
Александр отвернулся от горца и кинул взгляд на север. Перед ним расстилалась окутанная светлой желтоватой дымкой необъятная долина. Вот она, золотая Бактриана,[11] о которой он мечтал с детских лет.
Горец вскрикнул.
Вот она, страна сокровищ, лежит у ног Александра, с трепетом ожидая его пришествия.
Горец громко застонал.
Вот она, страна прекрасных дев, ярких тканей, сверкающих сосудов, страна горячих коней.
Пронзительные вопли горца напугали бродивших наверху оленей. Один за другим, плавно выбрасывая ноги, они умчались по обледеневшим скалам и скрылись из глаз.
Вот она, страна, где слава Александра вспыхнет с новой силой, страна, откуда он поведет свои войска дальше на север, в голубые просторы легендарной Согдианы!
Горец захлебнулся и смолк.
Великий Змей медленно пополз по тропе вниз, к священной Бактре.[12] И юный горец, прикованный к скале, точно Прометей, глядел мертвыми глазами на воинов неведомого Запада, которому он не сделал никакого зла, пока Запад не вторгся в его страну с оружием в руке. С багрового тела свисали клочья ободранной кожи, густыми струями бежала на холодные камни дымящаяся кровь.
