Зазвонил телефон.
— Мэгги, дорогая моя, — бодро произнесла Камилла на другом конце провода. — Мы с Джеффри очень за тебя беспокоимся.
— Знаю, мне очень жаль. Я ужасно вела себя вчера вечером. Не представляю, что на меня нашло.
— У тебя сейчас трудные времена. Мы с Джеффри полагаем, тебе нужна помощь. Многие женщины, оказавшиеся в таком положении, обращаются к психиатру.
К психиатру?! Мэгги почувствовала, как кровь стынет в жилах. Они с Джереми всегда считали, что к психиатрам попадают лишь люди, возомнившие себя Наполеонами.
— Да нет, что ты! Я вполне пришла в себя, — поспешила она заверить Камиллу. — Честное слово, обычно я так себя не веду.
— Но все же подумай об этом, ладно? И еще Джеффри хотел, — где-то поблизости неясно слышался его голос, — пригласить тебя к нам на юг Франции. Это будет тебе полезно.
— О, спасибо большое, вы с Джеффри очень добры. Не знаю, как выразить вам благодарность…
Мэгги испытала огромное облегчение, закончив наконец разговор. И подумала: неужели и впрямь все так плохо? А вдруг, охваченная жаждой мести, она действительно теряет рассудок?
Тем временем месть Дельфине, казалось стала смыслом жизни Золтана. Он старался забыть о собственных корыстных мотивах и рассматривать задачу не как потенциально выгодное в денежном отношении предприятие, а как повод проявить героизм, дремавший в глубинах его мадьярской души. Мадам — хоть уже и не юная девица, но все-таки дама, — безусловно, страдала, и он как галантный кавалер не мог спокойно спать, не устранив причину ее расстройства.
Большую часть дня Золтан проводил в баре напротив телецентра. Там он заводил дружбу с рабочими, шутил с ними на отвратительном французском, а когда посетителей было мало — играл в карты с хозяином, смотрел по телевизору футбольные матчи между командами «Пари Сен-Жермен» и «Марсель» и оказывал кому придется небольшие услуги, стараясь примелькаться.
В итоге Hongrois[58] стал популярной фигурой в округе. Его как настоящего мастера приглашали ремонтировать лопнувшие трубы и арматуру осветительных приборов. А Золтан тем временем составлял у себя в голове картину: кто, где и с кем работал, что на каком этаже телецентра и в какое время происходило. Дельфину, как выяснилось, там не особенно любили — впрочем, это открытие не удивило его. Она работала на третьем этаже, в угловом офисе, вместе с Лероем — режиссером вечерних новостей, группой многочисленных помощников и технических специалистов.
