стоит, а она всего на всего хотела его только приласкать.
В душе ее тем не менее не рождалось черствости, но
чувство обиды обретало состояние синдрома посещения
заразного больного, который необыкновенно долго чувствует
у себя симптомы этой заразы.
Состояние это напоминало путь темной тропы, внезапно
появляющейся перед человеком, который вовсе не
хочет идти этой тропой, но который уже никогда не забудет
о ней и все невзгоды, все несчастья, все неприятности
разворота жизни будет вспоминать эту тропу и
думать: "Если бы родители меня не обижали, если бы
они хотя бы иногда, ну совсем чуточку, обращали на меня
более внимания, чувствовали свою близость ко мне,
то все было бы по другому", Слепые глаза и слепой ум родителей
рождали в ней тягостное чувство, не омрача вшее
ее внешней веселости. И это была ее первая победа
над суетностью жизни, в которой непреодалимый садизм
самокопания не затрагивал веселости самого характера
девочки, росшей свежей, здоровой и белой как
чистая сахарная репа. Ее толстая русая коса и серозеленые
с голубоватым оттенком глаза всегда содержали
неподдельную радость и смешинку, в которых не было
грязного любопытства, а само умонастроение, как бы
само по себе, демонстрировало чистоту чувств и переживаний,
так что никто и не догадывался о горечи пустынных
состояний ее души, изъязвлявших ее виденье
мира, в котором в любви нет лжи, нет умалчиваний, нет
безнравственности, а есть только умоисступленная любовь
к своим детям, которых у нее еще не было, но она
уже седьмым чувством будущей женщины чувствовала,
что уж своим-то детям она будет дарить всю полноту
любви без остатка и не заставит их страдать.
