— А в России, Иско?
— Что — в России! И в России, и в Азии, и в Африке, и, у нас, — всюду, где...
Впрочем, об этом долго рассказывать. Да и какой смысл спорить людям различных убеждений? Все равно они говорят на разных языках. Иско это хорошо понимал.
— Видишь ли, Васил, достаточно, чтобы Азия так же откололась, как откололась Россия. Европейская гидра сразу же рухнет. Иссякнут все источники.
...А открытое пространство за городскими виноградниками уже было видно: выступала вдали Средна-Гора. Скоро откуда-нибудь запоет пулемет. Пулеметная рота забралась, верно, на холмы и засела там.
— Гм, вот бы теперь пролетариату сказать: стой! А, Иско?
Глаза длинноволосого блестели; он взмахнул карабином и пополз, выставив правое плечо вперед. Люди ползли, припав к земле.
— Эх, Иско! Иегова сотворил миллионы рабов, которые не могут вместе с нами перебраться в Сербию. Они останутся в своих селах, в бороздах этих полей. А сейчас они выйдут нам навстречу. И накормят нас, и напоят, как делали это для верных своих гайдуков в течение многих веков...
...Да, села делали это — в течение многих веков — для своих гайдуков, но какой гайдук Иско и что ему надо в этих селах?
— Нет, Васил, лучше уйдем в горы.
Понятно, лучше. Но гору ни пить, ни есть не станешь.
— Иско, забудь ты про своего Маркса, не то убью!
Иско улыбнулся: взгляд длинноволосого братски ласкал его. А впрочем, Иско забыл уже про все, все...
— Только бы скорее, Васил, конец этой собачьей жизни!
Ба! Длинноволосый вскипел и оглянулся: как ему не стыдно? Теперь отказываться от жизни, теперь, когда Миче...
— Эх, Иско, не девушка — золото! Как только услыхала твое имя, так и вспорхнула, словно птичка, право!
Ха, Иско надоела жизнь! И когда? Теперь. Да он просто глупец, недостойный глупец!
— Слушай, отдай мне Миче, и я подарю тебе все горы, весь мир — ха-ха-ха!
Иско отвернулся. Отдать ему Миче... Разве Иско брал ее, чтоб мог теперь отдавать?.. Другие взяли Миче... С этим уже покончено...
«Мерзкая жизнь, мерзкая!»
В этот вечер Иско не сказал ей ни слова — не мог. Не поцеловал ее; не приласкал — не мог... А готов был умереть у ее ног. Да, именно умереть. Он сгорал от желания стать перед ней на колени и сказать: «Теперь — умрем». И ничего не сделал, ничего не сказал, даже не вздохнул.
«Мерзкая жизнь! Мерзкая, тьфу!»
— Васил!
— Что, браток?
— Одна просьба — просьба не на жизнь, а на смерть. Если придется туго, не отдавай меня живым в руки кровопийцам.
Длинноволосый схватил руку Иско. Это правильно. Да, это очень правильно... Хорошо придумал парень. Действительно, Иско нельзя больше попадаться им в руки... Косоглазый с него с живого сдерет шкуру... Да, с живого... И не почему-нибудь, а от ревности...
