А Бабенков - хоть бы что. Двинулся спокойно в свою сторону.
Андрей довел меня так почти до моего дома.
- Еще со Светкой пойдешь, не то сделаю, - сказал он тихо и отпустил.
А я тряс рукой, потому что было все еще больно.
- Понял? - спросил он.
- Не понял, - сказал я.
Он снова бросился за мной, но я убежал в свой дом, а идти к нам на лестницу он побоялся.
***
Однажды вечером нам позвонил дядя Дима с папиной работы.
- Газеты читаете? - спросил он маму.
- Читаем.
- Ну и что вы там вычитали?
- Разное.
- А про то, что Сашу представили к Государственной премии, читали?
- Как, уже? - удивилась мама.
- Сегодняшняя «Правда» у вас дома есть?
- Конечно.
- Ну вот и читайте на третьей странице.
Я принес маме газету, и мама тут же по телефону прочитала дяде Диме все о папиных прошлых изобретениях.
- Вот так-то. Жаль, его в Ленинграде нет. Собрались бы сегодня, порадовались.
- Да, жаль, - вздохнула мама. - Поздравляю вас, - сказала она дяде Диме.
- А меня-то с чем?
- Ну, все-таки он ваш друг.
***
А через несколько дней папа прислал письмо.
Мама свой листочек сразу заперла в секретер, а мои протянула мне.
«Дорогой мой сын, - писал папа, - мне без тебя, как всегда, грустно. Может быть, и тебе без меня тоже. Я решил отложить все дела и пригласить тебя на субботу и воскресенье в Москву. Лишь бы мама тебя отпустила. Если она согласится, то пусть посадит тебя в дневной экспресс рядом с каким-нибудь взрослым человеком, а мы в Москве с Татьяной Филипповной тебя встретим».
Я так обрадовался, что подпрыгнул раза три в комнате.
Только мама была грустной. Я даже испугался, что она меня не пустит.
Но мама сказала:
- Конечно, я тебя отпускаю. Ты ведь давно мечтал. И с папой надо тебе увидеться. Расскажешь, как он там живет.
Мама сходила в нашу школу и договорилась с директором, чтобы меня отпустили на субботу.
***
Мы шли из школы вместе с Бабенковым, и он вдруг сказал:
- Ты чего врал, что к отцу в Москву едешь? Твой отец вас бросил, понял? Я слышал, как моя мать говорила.
Мне самому иногда такие мысли приходили в голову. Но я старался об этом не думать, даже глаза зажмуривал и головой мотал, чтобы выгнать мысли, так становилось страшно в те минуты. И сейчас тоже мне стало страшно, но я старался не выдавать себя и закричал:
- Ты что, на солнце перегрелся?
- Я-то не перегрелся, а ты вот - заврался. Отец его бросил, а он - в Москву, говорит, едет.
- Да еду же я! Отец там в командировке. Его сейчас к Государственной премии представили. Газеты читаешь?
