Боскус произнес подобную речь еще на нескольких языках, из чего я сделала вывод, что в плену пребывали люди не менее чем из девяти разных стран. А если еще учесть то, в скольких странах говорят по-английски, французски и испански, то география еще более расширится. После этого он стал называть имена. Их обладатели выходили на середину, и как только набиралась группа в пять, шесть или семь человек, к ним подходил наставник и куда-то уводил. Я внимательно слушала, стараясь не пропустить свое имя, и спустя почти полчаса, наконец, расслышала:
- Игнатиус из Митайо, Аврелий Аридский, Юлия Солонида, Миранда Акцинида, Корнелий из Льяджи.
Вспомнив, что моего мнимого отца звали Солон, я догадалась, что Солонида - это я, и вышла на середину аудитории. К нашей группе тут же подошла Эл и повела нас к выходу.
Наша группа состояла из троих молодых людей и двух девушек, включая меня. Мы были отобраны по языковому принципу. Все говорили по-русски. Видимо, так легче нам было пудрить мозги.
Мы оказались в небольшой приятной и уютной комнате с множеством растений, зеленоватыми стенами и мягким освещением. Окон здесь, правда, как и везде не было. Нас усадили на стулья в круг, так чтобы каждый видел каждого. Среди нас расположилась и Эл.
- Давайте для начала познакомимся друг с другом,- весело сказала она, прихлопнув ладонями.-Расскажите, что каждый знает или помнит о себе. Давай начнем с тебя, Корнелий.
Корнелий, смущенный юноша, рыжеволосый и конопатый, весь напрягся, словно сдавал экзамен, и уверенно стал представляться:
- Меня зовут Корнелий. Я из города Льяджа, что на севере Цезарии. Мой отец вольный горожанин, ремесленник по имени Тиобул.
- Это все, что ты знаешь?-спросила его Эл.
- Я знаю пока только то, что вы сами рассказали обо мне,-ответил Корнелий из Льяджи.
"Неужели, они тоже играют, как и я?-думала я, пока остальные пересказывали внушенные им небылицы.- Нет. Этот второй тоже кажется таким искренним и уверенным. Похоже, он действительно потерял память и теперь нисколько не сомневается в том, что он вольный крестьянин, проживает в вымышленной стране Цезарии и зовут его Игнатиус, а не Саша там или Дима".
- Ну, а теперь ты расскажи, все, что знаешь о себе,-обратилась Эл ко мне.
Я поколебалась несколько секунд. Мне в голову вдруг пришла смешная идея: а что если я выдам им сейчас: "Меня зовут Лиса. Я - воровка и почти шлюха. Нет у меня ни отца, ни матери, ни своего дома, ни тем более рабов. Ну, а что касается гражданства, то я гражданка России, и паспорт у меня имеется". Любопытно, как среагируют на это "достопочтенные жители Цезарии"? Реакцию же обманщицы Эл мне не трудно было предугадать. Но как только я мысленно произнесла свое резюме, мне стало грустно и обидно за то, что я не живу в их фантастическом мире и не верю в ту прекрасную сказку, в которую поверили они. А может быть эти сеятели творят благое дело? Возможно, Миранда Акцинида в настоящей своей жизни Марина или Маша, одинокая, некрасивая и никем не замечаемая бухгалтерша какой-нибудь захудалой автобазы (Боскус же говорил, что они выбирают тех, кого никто не будет искать).
