Оснований для появления столь жесткого закона было несколько. В условиях нарастающей военной угрозы промышленность СССР переходила на мобилизационный режим работы. С 1939-го по июнь 1941 года доля военных расходов в советском бюджете увеличилась с 26 до 43 процентов. Рост выпуска военной продукции втрое опережал общий рост промышленного производства. Тем не менее, но оценке военных, для полного переоснащения армии новыми танками требовалось два года, самолётами — 1,5 года.
Неизбежность войны была очевидна, Советский Союз вёл форсированную подготовку, создавались стратегические запасы продовольствия, жизненно необходимого сырья. Т. К. Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях»[18] отмечает: «С 1940-го по июнь 1941 года общая стоимость государственных материальных резервов увеличилась с 4 миллиардов до 7,6 миллиарда рублей.
Сюда входили резервы производственных мощностей, топлива, сырья, энергетики, чёрных и цветных металлов, продовольствия. Эти запасы, заложенные накануне войны, хотя и были довольно скромными, помогли народному хозяйству, несмотря на тяжёлый 1941 год, быстро взять темп и размах, необходимые для успешного ведения войны».
Практически двукратное увеличение стратегических запасов в течение одного года не могло не сказаться на экономике. В ряде регионов страны с прилавков магазинов исчезло продовольствие, за элементарными товарами выстраивались огромные очереди, пропало мыло, и медицинские службы констатировали начало эпидемий педикулеза.
Столь резкая мобилизация экономики именно в 1940 году объясняется масштабами задач, которые ставились перед страной в первые две пятилетки. И. В. Сталин, подводя итоги первой пятилетки, отмечал:[19]
«Осуществляя пятилетку и организуя победу в области промышленного строительства, партия проводила политику наиболее ускоренных темпов развития промышленности. Партия как бы подхлёстывала страну, ускоряя её бег вперёд. […] Нельзя не подгонять страну, которая отстала на сто лет и которой угрожает из-за её отсталости смертельная опасность. […]
Вот на какой основе выросли у нас в период первой пятилетки быстрый подъём нового строительства, пафос развёрнутого строительства, герои и ударники новостроек, практика бурных темпов развития.
Можно ли сказать, что во второй пятилетке придётся проводить такую же точно политику наиболее ускоренных темпов?
Нет, нельзя этого сказать.
Во-первых, в результате успешного проведения пятилетки мы уже выполнили в основном её главную задачу — подведение базы новой современной техники под промышленность, транспорт, сельское хозяйство. Стоит ли после этого подхлёстывать и подгонять страну? Ясно, что нет в этом теперь необходимости. […] В результате успешного выполнения пятилетки нам удалось построить десятки и сотни новых больших заводов и комбинатов, имеющих новую сложную технику. Это значит, что в объёме промышленной продукции во второй пятилетке основную роль будут играть уже не старые заводы, техника которых уже освоена, как это имело место в период первой пятилетки, а новые заводы, техника которых ещё не освоена и которую надо освоить. Но освоение новых предприятий и новой техники представляет гораздо больше трудностей, чем использование старых или обновлённых заводов и фабрик, техника которых уже освоена. Оно требует больше времени для того, чтобы поднять квалификацию рабочих и инженерно-технического персонала и приобрести новые навыки для полного использования новой техники. Не ясно ли после всего этого, что если бы даже хотели, мы не могли бы осуществить в период второй пятилетки, особенно в первые два-три года второй пятилетки, политику наиболее ускоренных темпов развития.
