- Здорово дед! Ты что, лесник местный? Не боись, дед, мы не браконьеры! Я вишь, джипец себе на новый год подарил, а Колян, зануда, говорит: «Не проедет твоя тачка по лесу, клиренс маловат!». Что б понимал, придурок! Ну и заспорили мы, на эту тему, понимаешь… Он – «Не пройдет!», а я – «Пройдет!». Вот и пришлось, елки зеленые, проверять… Ох мы и перли сюда, дед! Ты б видел! Снег во все стороны, мотор ревет, кусты трещат! А там – овраг! А я –пониженную! А он буксует, зараза! А я – все блокировки! Прорвались, елки зеленые! Дед, а дед, ты че молчишь-то, а? Скажи че-нить…
- Угу… Добры молодцы? – сверкнув глазами из под кустистых седых бровей и недобро усмехаясь в бороду спросил заинтересованно Дед Угу.
- Мы? Гы! Ну ты даешь дед! Это как посмотреть – когда, понимаешь, добрые, а когда и молодцы… Всякое бывает! Но ты не боись! Мы седня тихие – мы тут Новый Год у тебя встречать будем! Надоели рестораны, елки зеленые, а тут такая полянка отличная! Самое для нас. Будет что вспомнить!
- Встречать, говоришь? – еще шире улыбнулся Дед Угу – это, добры молодцы, правильно. У нас тут в лесу все что угодно встретить можно. На долгую память…
И Дед ощерился своей любимой улыбкой, от которой, бывало, Змей Горыныч улепетывал хвостом вперед, на одной реактивной тяге… Впрочем, знаменитая по всему лесу улыбка пропала втуне, поскольку наглый пришелец в это время смотрел в другую сторону – на Коляна, который, видимо протрезвев слегка от морозного воздуха, бодро тащил в здоровенных ручищах охапку наломанных веток.
- Слышь, Михалыч – громовым шепотом спросил Колян – а что это у него там мужик к дереву привязан? Странный он какой-то, твой лесник…
- Отстань от человека! Может, он ему денег должен. Это, елки зеленые, не наше с тобой дело. Ты вон костер давай разводи!
Сваленные посреди поляны в живописном беспорядке ветки никак не желали загораться, сколько ни тыкал в них дорогой зажигалкой настойчивый Колян. И то сказать – запалить на морозе костер из промерзших заснеженных прутьев не такая простая задача, а в скаутах наши путешественники явно не хаживали, пройдя, очевидно, совсем другую школу жизни.
- Погодь, Колян, кончай дурью маяться! Давай я туда соляры плесну! А то ты так до весны его зажигать будешь!
Михалыч уже было направился к своему джипу, но тут Дед Угу поднялся кряхтя со своего пенька и пробормотал «Прело, горело осиново полено, за море летело, за морем церква, в церкви икона, живопись куликова, шишел, вышел, огонь пошел…» после чего смачно плюнул в кучу веток. Затрещав, бодро порхнули вверх языки пламени, и костер запылал, как и положено хорошему новогоднему костру – весело и ярко.
