С прискорбием хочу сказать, что и в нашем ведомстве сначала склонялись к радикальному решению этой проблемы – предлагалось пустить в каверну отравляющий газ, а потом залить все бетоном и забыть. Однако я сразу увидел перспективность этих малюток. Великолепная приспособленность к подземному образу жизни и природная агрессивность превращала этих малышей в потенциальных супердиверсантов. Низкая разумность, по моему мнению, позволяла нам свободно ими манипулировать, выступая в роли своего рода богов. К счастью, к моему мнению прислушались – так я стал руководителем секретного отдела, который занимался проектом «Гоблин», а новая ветка метро была закрыта и засекречена.
Моя правота быстро подтвердилась – снабжаемые качественным продовольствием, малыши увеличивали свою численность и легко перенимали навыки обращения с простейшим оружием. Несмотря на свою примитивность, гоблины быстро поняли связь между количеством еды и выполнением наших приказов. Полноценного языка у них не было, но разработанная нами система команд позволяла вполне отчетливо доносить до них наши желания. Нам удалось усовершенствовать их социальную структуру – выделив среди малышей военно-руководящую элиту, которая получала приказы «богов» и их исполняла. Остальные же служили для воспроизводства, и как резервная кормовая база – гоблины не гнушались поедать более слабых соплеменников. Обычный механизм приспособления и селекции, когда выживает самый сильный и умный. Небольшая продолжительность жизни каждой особи позволяла нам вести направленный отбор – поколения сменяются очень быстро. Уже к началу восьмидесятых годов, мы получили в свое распоряжения вполне подготовленный отряд подземных диверсантов. Это были почти идеальные солдаты – агрессивные от природы, не знающие сомнений и прекрасно приспособленные к подземельям. Оставалась одна проблема – у них не было противника. Я пытался донести до начальства эту простую мысль – если наших малышей не использовать немедленно, то их агрессия повернется в нашу сторону. Такова уж их природа – им нужно убивать.
К сожалению, я не встретил должного понимания… Чтобы не потерять боеготовность гоблинов, мне пришлось, под свою ответственность, устроить несколько диверсий – может быть вы помните… Хотя нет, вы слишком молоды… Тогда начался нездоровый шум – пропажу поездов метро и повреждения коммуникаций полностью скрыть не удалось. Начальству это было представлено, как закономерный процесс – наши диверсанты должны использоваться, иначе они выйдут из под контроля. Совершенно необходимые жертвы – боеготовность государства того стоит. Однако этого было мало – каждое следующее поколение «военной элиты» было агрессивнее и умнее предыдущего – отбор работал – и их уже не устраивало сложившееся положение. В конце концов, я обнаружил, что они без приказа нападают на работников метро и прочих людей, которые спускаются под землю – они стали достаточно сильны и умны чтобы выбираться из зоны эксперимента и добывать себе пропитание. В результате этого перестал действовать главный фактор воздействия – ограничение снабжения едой.
