Закончив рассказ, Орин поднес руку к влажному от пота лицу и устало потер лоб и глаза. Конан глубоко вздохнул, приводя в порядок спутанные мысли. Он услышал тихое ржание своей лошади прямо за деревом — как будто рассказ Орина распространил по всему холму ауру беспокойства.
— Думаешь, это знамение?
— Не знаю…
— Ты считаешь, это своего рода послание от Усхора — предупреждение о том, что лучше бы тебе не лезть к нему?
— Не знаю. — Орин взглянул на Конана; его лицо было ясным и словно светилось в лунном сиянии. — Мне никогда прежде не доводилось испытывать нечто подобное, хотя знаю, что на войне во время лихорадки в голову приходят всякие странности, которые исчезают, когда человек выздоравливает. А предсказатели и провидцы часто сами доводят себя до припадков, чтобы видения пришли к ним… Я не знаю.
— Но ты не откажешься от намерения сразиться с Усхором?
Орин твердо покачал головой.
— Ни за что. Хотя гибель, судя по всему, неминуема, я погибну в сражении с колдуном, если так уж захотели боги. И все же многие воины против этого похода; даже те, кто поклялся мне в верности, и те сомневаются в благополучном исходе.
— Жизнь полна сомнений, — отозвался Конан. — Но лишь трусы могут предпочесть убогое прозябание славной гибели за правое дело!
— Ты прав, — горячо поддержал его барон. — Для меня отрада слышать твои речи. Ты — простой человек, северянин, но ты владеешь мудростью, недоступной многим из нас. Клянусь Небом, эта мудрость приведет тебя к величию!..
Конан хотел что-то сказать… но внезапно услышал ржание лошадей. Он обернулся. Там, на вершине холма, горели желтые огни — маленькие желтые огни, принадлежащие темным фигурам. Глаза…
— Кром! — воскликнул Конан. — Что это еще такое?!
Он вскочил, выхватывая меч и принимая боевую стойку. Рядом с ним, в оружием в руках встал барон Орин.
— Проклятье… — прошептал правитель Сафада. — Неужто колдовство Усхора настигло нас и здесь?..
Фигуры плыли вдоль склона прямо к ним — шесть человек в темных накидках с длинными рукавами, прикрывавшими руки; желтые глаза их мерцали, точно угли, подвешенные на невидимых нитях. Лошади почему-то затихли и лишь беспокойно всхрапывали.
— Отдай нам Кольцо, — прошептала одна из желтоглазых фигур. Слова прозвучали почти без акцента, но голос выдавал вендийца.
Конан посмотрел на Орина.
— Жрецы Энкату! — выдохнул он.
— Да, — раздался голос с другой стороны. — Мы знаем, что Кольцо здесь. Оно у одного из вас. Вы отдадите нам Кольцо. Сейчас.
