Я покраснел.
— Ну, посылал… — Про поэтический опыт Сиракузовых я ему не стал рассказывать. — Заметку про нас и про Сиракузовых… что, мол, живём мы в городе, где половина всех жителей — это или Лапины, или Сиракузовы…
— Ну и что? — с интересом спросил он.
— Сказали, чтоб не баловался…
— Боюсь, меня тоже отругают, — вздохнул он. — Так что ты говорил про щётку?
— Которой коней чистят.
— А у вас что, кони завелись?
Я оглянулся на дверь, проверяя, не подслушивают ли Сиракузовы, а потом начал объяснять, зачем мне эта щётка, но Ферапонт Григорьевич остановил меня:
— Не трудись, я знаю. Ты хочешь подложить её Сиракузовым.
— Верно, — сказал я.
— Они на неё сядут, а ты будешь смотреть, что из этого получится.
— Не сядут, а наедут! — сказал я.
— Чем? — удивился Ферапонт Григорьевич.
— Колёсами!
— Ах, ты вот про что, — сообразил Ферапонт Григорьевич и нахмурился. — А я думал, ты про наших Сиракузовых… Чем же Кеша и Виктор заслужили от тебя такой подарок?
— Ничем, — покраснел я.
— Я тоже думаю так. Парни жмут на своих велосипедах от самого Ленинграда, никогда до этого ни тебя, ни меня не видели, и вместо первого рукопожатия ты подкладываешь им щётку!..
— Но ведь Сиракузовы…
— Они такие же Сиракузовы, как я — Лапин. Седьмая вода на киселе нашим Сиракузовым. Можешь спросить у бабушки Василисы: в её инвентарной книге всё записано. Впрочем… — Он посмотрел на часы. — Скоро обеденный перерыв, и я, если ты не возражаешь, могу пойти с тобой…
Через полчаса мы сидели у бабушки Василисы.
— Вы слышали про велогонку? — спросил Ферапонт Григорьевич.
— Конечно, — сказала бабушка, — и готовлюсь: вместе со всеми буду махать…
— А вот он… собирается подложить Сиракузовым под колёса железную щётку.
— Майн гот! — сказала бабушка. — Зачем?
— Из-за наших Сиракузовых. Думает этим их наказать.
— Но ведь они не имеют никакого отношения к нашим Сиракузовым! — сказала бабушка. — Пусть уж он лучше мне подкладывает эту щётку!
— Да зачем вам? — сказал я.
— А как ты ко мне относишься?
— Очень хорошо! — сказал я.
Бабушка удовлетворённо кивнула.
— А почему? — спросила она. — Потому что я твоя бабушка?
— Не только поэтому, — сказал я. — Тем более, что ты скорее бабушка Сиракузовых.
Ферапонт Григорьевич улыбнулся, а бабушка Василиса сказала:
— Но если говорить строго, им я тоже не бабушка. Просто я ношу их фамилию.
— Как — не бабушка? — удивился я.
— Сейчас объясню… — Она полезла в сундук и вытащила оттуда свои инвентарные книги (так я их впервые увидел) и раскрыла одну. — Вот тут всё записано про Сиракузовых и Лапиных, начиная с восемнадцатого века…
