Рефери поднёс к лицу микрофон:
– Андрей Поднебесный. Сын. 74 килограмма. Радогорец.
Сергей услышал, как Семёныч закашлялся, а на ринге, не давая рефери договорить, на радогорца бросился обезумевший спецназовец. Андрей вроде и не двигался, чуть отклонился с линии атаки, добавил движению Ловерса пинок коленом чуть ниже поясницы и спецназовец литым лбом вмял металлический столб. Но казалось, и не заметил. Повернулся, взревел. Налитые кровью глаза видны с любого места в зале.
Андрей повёл рукой, приглашая. Избегал любой стойки. Руки висели вдоль тела, глаза чуть прищурены, расслаблен, но следит за глазами противника. Ловерс в два прыжка очутился рядом, выбросил ногу вперёд, целясь в хрупкие с виду рёбра. Радогорец поднырнул под ногу, ткнул тремя пальцами с обратной стороны колена.
Спецназовец рухнул на пол, как молодое дерево под топором умелого дровосека. Попытался встать, но упал, как только оперся на ногу, куда коснулись пальцы радогорца. Снова встал, оставляя основной вес на другой ноге. Хромая, медленно стал теснить Андрея в угол ринга, широко расставив руки. Кровавая ухмылка не покидала лица.
Богатырский замах грозил расплющить радогорца. Кулак размером с детскую голову, пронёсся почти со свистом. Андрей раздумывал не долго: уйти ли от удара, прогнувшись назад или встретить встречным ударом? Остановился на последнем. Кулак Ловерса целился в грудь и Андрей рукой-плёткой, словно вообще без костей, догнал удар, встречая кулак в кулак. Как раз на середине пути.
Зал, затаив дыхание, смотрел, как глыба-кулак спецназовца встретился с кулаком среднего размера радогорца. Хруст прокатился по всему залу.
Ловерс непонимающе уставился на сплюснутые фаланги пальцев. Те были раздроблены, кости торчали наружу, пробив кожу. Кровь в два ручья стекала из проломленной раны. Шок спецназовца прерывал голос Андрея:
– Мышцы накачал, а про кости забыл?
Спецназовец взревел туром. Иностранная речь прокатилась по залу:
– I kill you, bustard (я убью тебя, ублюдок!)
Радогорец выбросил руку вперёд. Тычок раскрытой ладонью в лоб и шлепок в висок костяшкой другой руки заставили Ловерса занять место в углу ринга. Его просто отбросило, словно столкнулся с бульдозером.
Радогорец на чистом английском ответил:
– Don’t be so sure. You don’t care about your mind, your spirit ill, and soul dead, when you take these medicaments. (Не будь так самоуверен. Ты не заботился о своем разуме, твой дух болен, а душа умерла с приёмами этих медикаментов).
