– Слушайте сюда, предлагаю перерубить связь с дедом и отправить малявку в путешествие. Если не сумеем, то следующая попытка только через несколько лет…
– Я думаю, нет возражений, – подтвердил Золо.
Тогда до связи, – Жид первым отключил дисплей.
Каждый из гроссмейстеров помнил, откуда пошли все языки мира. Разговаривали на русском. Как не старались на протяжении тьмы веков разбавить все языки, переиначивая на разный лад, но корни выкорчевать не так уж просто. Тем более, на этом языке понимали друг друга в более полной мере. К другой форме общения – энергетическому обмену информацией прибегать боялись, как огня. Тогда каждый мог открыто читать действия и намерения оппонента. И тогда финал один – война.
Встреча имела формальный характер. Каждый из пяти руководствовался только своим правилам, принципам и желаниям. Единство заключалось лишь в том, чтобы не дать простым людям переступить грань подчинённости.
Вне, каждый Эмиссар вёл лишь свою игру.
* * *
Эгрегор второй.
– Эх, не дотянули, – чистый, пышущий здоровьем голос Живы>{8}, оповестил о параллельном собрании из разных концов света.
Четыре пучка светлой энергии свились в один кокон.
– Сдюжим. Когда было иначе? – Бодро>{9} оповестил о своём присутствии.
– Хотим или нет, а продержаться надо. Слава великое дело сделал. Если бы не он, мир бы сгорел в пламени ада, да рассыпался прахом, – вставил иранец Добро>{10}, любитель красивых слов. – Без него тяжело, как под наковальней, но надо что-то делать, а то так и беда придёт.
– Всё равно век – слишком жестокое наказание. Как ещё проживём без русского витязя? Мне надо свой народ освобождать. А тут мир на грани, – тибетец Здраво>{11} подал мысле-слово в беседе, что развернулась предложением.
Невербальный разговор проходил без каких-либо звуков. Мысль, направляемая в кокон общения, принималась и понималась всеми, как предложение, диалог.
– А я вам на что? – воскликнул славянин Живо, до сих пор, отказывающийся делить себя на русского, белоруса или украинца.
– А чего ты, славянин, в Индии третье тысячелетие делаешь? Как убежал, так и дела на Руси начали твориться, прямо закачаешься. Эпоха Кали, – подметил Бодро.
– Зато, я тут бог! – резонно заметил Жива.
– Вышень с Крышенем каждый раз оккупантов прогоняют, исключаясь на столетия, а ты эксплуататор, приписываешь себе все победы. Хотя бы со своими горячими точками разобрался бы, – добавил Бодро.
– За священную войну в ответе Добро. Это он с Мухаммедом лясы точил по пустыням, – осторожно добавил Жива.
