— Надеюсь, я не встречу знакомых полудухов и уж совершенно точно — духов, — улыбнулась ему Таня. Лицо Рика расплывалось перед глазами. Да, явно придется приобрести очки.
— Зрение могу исправить, — предложил Рик.
— Ты что, читаешь мои мысли? — ужаснулась девушка. Кто знает, ведь она сейчас рассержена, эмоции так и рвутся из-под контроля.
— Нет. Просто ты все время щуришься, а раньше так не делала. — Уголки его губ все-таки дрогнули.
Он приложил свои ладони к ее глазам. Таня замерла. Через десять секунд Рик отнял руки. Девушка открыла глаза и увидела, что мир так же ясен, как прежде.
— Вот, спасибо, — пробормотала она. Ей стало неловко за себя саму: мозг старательно прятал воспоминание об этом нежном прикосновении в папочку любимых мыслей. Все-таки хорошо, что она научилась выстраивать крепкий и сильный защитный водопад, иначе бы ее мыслечувствующая лента охотно выдала сейчас все тайные желания.
— Не волнуйся, в остальном ты в порядке, — сообщил Рик, по-своему растолковывая ее замешательство. — Через час вылетаем, советую собраться. Перемещайся со своим сундуком прямо в сад — госпожа Кара даст вам последние рекомендации.
В комнате Таня первым делом глянула в зеркало.
На нее смотрела не очень высокая, худенькая девушка: нос крупноват, картошкой, в мелких веснушках, толстые разросшиеся брови, хмуро сходящиеся над переносицей и круглые желто-карие глаза — ну прямо как у кота, ей-богу. Дополняли картину два жиденьких мышиных хвостика и короткая жесткая челка.
— Ну, хоть не рыжая и не толстая, — глубокомысленно заявила она новому отражению и пошла искать пинцет. Надо же как-то облагородить свое новое лицо.
Через решетку узкой оконной рамы ярко просвечивал тонкий рожок луны: бледные, размазанные тучки окружали его дымчатым ореолом, и казалось, будто само небо явило миру любопытный, прищуренный глаз.
Алексей Вордак сидел на подоконнике распахнутого окна, поджав под себя ноги. Думая о чем-то своем, он крутил меж пальцев странный камешек с рисунком ящерицы на круглом шлифованном боку. Взгляд парня то и дело устремлялся вдаль, словно вслед за своими мыслями он и сам желал оказаться где-нибудь там, за темной полосой леса, за чертой ближнего города, за пологими вершинами далеких холмов.
Вот он потянулся, выпрямился, поднес камешек к самым глазам, внимательно его изучая.
— Здесь есть какая-то загадка, — пробормотал он как бы для себя. — Я чувствую, что ты непростой… но что же в тебе сокрыто?
