* * *
Если бы сторонний наблюдатель увидел Сэма, когда тот выходил из дома Фрэнки, то наверняка подумал бы, что перед ним глубоко законспирированный шпион или крупный мафиози. Сэм осторожно осмотрел улицу, потом мгновенно сорвал со стены какую-то нашлепку и скрылся обратно. Открыв дипломат и вставив портативную камеру, очень напоминавшую кусок старой штукатурки, куда-то в его недра, он стал быстро просматривать, что происходило у подъезда, пока он был внутри. Убедившись, что все в порядке, Сэм перешел улицу и снял со стены противоположного дома вторую, точно такую же камеру, направленную в это время на его машину. И здесь все было чисто. Сэм сел в машину и направился домой, не переставая посматривать в огромное панорамное зеркало. Хвоста не было, впрочем, он и раньше не замечал ничего подозрительного.
— Параноик! — сказал он себе вслух, — если уже сейчас ты такой, то что дальше-то будет?
Опасения Сэма не были безосновательны. Любая разведка, да и любая мафия готовы были бы заплатить ему сотни миллионов за информацию, которой он обладал, или уничтожить его. Но при одном условии: если бы они знали о его существовании.
Раздался тонкий, продолжительный, еле слышный свист. Сэм бросил взгляд на лежавший рядом с ним раскрытый дипломат, в очередной раз огляделся и, резко взяв вправо, остановился. Не отрывая глаз от часто мигавшего крохотного красного индикатора, он схватил лежавшие в дипломате очки и надел их. В ушах зазвучала тихая музыка. Пробежав пальцами по миниатюрным клавишам настройки, Сэм убедился, что кроме музыки ничего не было слышно. Не снимая очков, он тронулся дальше.
— До чего же я докатился, — подумал он, — наводнить жучками квартиру школьного приятеля. Да расскажи мне кто-нибудь пару лет назад, что такое возможно, пришлось бы морду ему бить. В кого ты превратился, Самуэль, из вольного Робин Гуда? Смотреть противно, в мелкого сыщика? Или еще хуже? — Сэм вздохнул. — К сожалению, выбора у тебя нет, лучше отказаться от части, чем потерять все, так что — терпи.
Музыка все так же тихо звучала, и мысли Сэма вернулись к Матью. Бедняга, подумал он, в тридцать с чем-то остаться на обломках. Сэм поежился — ему самому может прийтись гораздо хуже. Если кто-то и способен вытащить Матью из этого омута, так это Кэрол. Кэрол была на грани, но в нужную минуту нашла в себе силы поддержать мужа, ее образ стоял перед глазами Сэма, именно тот момент, когда он принес кофе. Сильная женщина, но чего ей это стоило, Сэм снова поежился, он вспомнил, как они вдвоем с Матью пытались ее успокоить. А ты шатаешься по свету, как одинокий бродяга, случись что, и прислониться некуда. Сражаешься против всего света в одиночку, а по зубам ли? Теляти ли волка съесть? Ну, допустим, не в одиночку, есть десятки верных людей, готовых пойти с ним до конца, но, ведь по сути, он один.
