Я обрадовалась и поспешила согласиться. Мы спустились на лифте. Лифт у нас старенький. Тарахтит, вздрагивает. Рената вышла из него с явным облегчением. Зато двор наш, заросший кустарником — смородина и сирень, — со скамейками под кленами и каштанами очень ей понравился. Когда вышли на улицу и Рената увидела напротив магазин «Синтетика», ей сразу захотелось посмотреть, что в нем продается. Зашли, протискались к прилавку. Рената купила нарядную блузку для матери («ты и отвезешь, блузка легкая, как пушинка»), себе летнюю белую сумочку, и мы направились в Парк культуры и отдыха.
Когда мы проходили мимо церкви Николы, Рената захотела осмотреть и церковь, снаружи и внутри, и пришла в восторг.
— Построена в 1680 году, — сообщила я, беря на себя роль экскурсовода.
Вдоволь налюбовавшись, Рената потащила меня дальше.
— А ты знаешь, Марфенька, коряки никогда не были христианами. Когда русские проникли на Камчатку, началась насильственная христианизация. Интельмены, чукчи, эвены, алеуты — все народности Камчатки стали христианами, кроме коряков. А коряков нельзя было ни убедить, ни запугать.
Когда пришла Советская власть, ни с кем не было столько хлопот, как с моими сородичами. Любое мероприятие они встречали так: «Однако, надо сначала попробовать». Никаких нововведений, пока не покажут реальных результатов. Ничего на веру. Организовывали, например, пробные колхозы. Убедятся, что так лучше, — принимают. Не убедятся — что хочешь с ними делай! У меня тетка — папина сестра — корячка. Известная личность в Корякском округе. Я туда ездила не раз в каникулы погостить. Мама скрепя сердце отпускала. Тетка ненавидит моего отца, осуждает его…
— Почему?
— Долго рассказывать, да и скучно.
— А мне интересно. Мне все о Камчатке интересно.
Я бы уже могла сказать и так: «Мне интересно все, что касается тебя и твоих родных». Я уже любила эту необычную девушку.
Крымский подвесной мост привел Ренату в буйный восторг. Она долго разглядывала его во всех подробностях еще на подходе к нему. («Он же висит в воздухе! Может же быть такое чудо!»)
Вид с моста привел ее в еще большее восхищение. Мы долго разглядывали Кропоткинскую набережную, Кремль, Большой каменный мост, потом пошли в парк. Стемнело, и зажглись огни, а мы все ходили и разговаривали.
Рената засыпала меня вопросами о Москве. Какие театры мне больше нравятся, видела ли я Смоктуновского, Ефремова, Доронину? Ходила ли прощаться с Королевым, пускали ли туда детей? Видела ли хоть раз живого Гагарина? Была ли в Ленинской библиотеке?
