Серегил отполз с самым смиренным и обреченным видом.
Илар постоял немного, и Серегил ощутил на себе его пристальный взгляд, полный подозрений, но Илар был явно заинтригован.
— Ладно, посмотрим.
Обернувшись к слугам, он проговорил на их языке:
— Вымойте его и приберитесь в комнате. Не дай бог с ним что-то случится, шкуру спущу!
Они молча смотрели на него, пока Илар не скрылся из их поля зрения, затем один прорычал своему напарнику:
— Ну и высокомерный же сукин сын! И что он о себе возомнил, командует тут? Во имя Сакора, хотелось бы мне поставить его на место раз и навсегда.
— Да ладно, хватит болтать, — вздохнул второй, оттолкнув его и принявшись собирать грязную постель: — Граф Ихакобин тут же выпорет и продаст тебя, посмей ты коснуться хоть пальцем его любимого раба-фейе, да ты и сам это знаешь. Скоро этот подлиза станет свободным и устроится получше нас с тобой. Так что попридержи свой норов и обожди: скоро он отсюда исчезнет.
Он наклонился над Серегилом и сморщил в отвращении нос:
— Зато этот не кажется таким уж высокомерным и властным, как думаешь?
Другой засмеялся, подходя поближе и вздернув за волосы голову Серегила. Серегил, уже уставший от подобного обращения, был вынужден терпеть.
— А он не так уж плох для фейе. Только глянь, какие глазки!
— И губки тоже, — пробасил другой, многозначительно почесав промежность.
— Как думаешь? Он не нажалуется Кениру?
Серегил изо всех сил старался держать себя в руках, не подавая виду, что понял хоть слово. Но когда один из них начал развязывать тесемки своих коротких штанов, всё стало ясно и без слов. От Серегила тоже не требовалось словесного ответа. Он оскалил зубы и с явным вызовом проскрежетал ими.
Второй слуга рассмеялся:
— Да оставь ты его в покое. Надо ли так напрягаться и пороть его? А я думаю, он хочет показать, что без этого не сдастся. Лучше заставь старую каргу спуститься помыть его. Она так о нем волновалась, когда его посадили сюда.
Они потешили свою душу, забрав его постельные принадлежности и оставив нагишом трястись от холода на голом полу. Томясь ожиданием, он растирал себе руки и ноги. Ему следовало быть с ними очень осторожным. Как бы ни ненавидели они Илара, мучить Серегила явно доставляло им удовольствия больше.
Они скоро возвратились вместе с Зориель и несколькими слугами. Серегил обрадовался, увидев, что они принесли с собой небольшую лохань и ковш для воды, а также свежее белье.
Вода оказалась ледяной, но он так истосковался по ванне, что был счастлив даже услышать бормотание Зориель:
