Один из охранников принес табурет и повесил фонарь над дверью. Другой притащил поднос, и рот Серегила тут же наполнился слюной от аромата супа, приправленного луком и специями.
Илар сел и с неприкрытым удовольствием оглядел Серегила:
— Не спится, я вижу. Надеюсь, голодовка сбила с тебя спесь?
— Полагаю, что да, — ответил Серегил, прикидываясь слабее, чем был на самом деле: — Прошу тебя, скажи, что с Алеком?
— Кажется, илбан Ихакобин снова готовит его для создания очередного рекаро.
— Ещё одного? — Серегил прикрыл глаза, стараясь не поддаваться накатившей панике.
— Да. Первый оказался никуда не годным, — ответил Илар, наслаждаясь его обеспокоенным видом.
— Я хочу вызволить его, — сказал Серегил. — Может ли хоть что-то склонить тебя на мою сторону?
— О боже, ты непостоянен, как морской бриз, — съязвил Илар: — И с чего бы мне заключать с тобой сделку?
— Никаких сделок, — ответил Серегил: — Я готов пойти на всё, что захочешь — на любую пытку, какую ты придумаешь, только не позволяй убить его.
— Должно быть, ты считаешь меня совершенным глупцом, хаба. Уверяю тебя, я не дурак. Я знаю, что в ту же секунду, как я повернусь к тебе спиной, ты снова попытаешься придушить меня или сбежать. И скорее всего вместе с ним.
— Думаешь, я смог бы оставить Алека подыхать здесь?
Илар задумался на мгновение.
— Полагаю, что нет, но мне действительно трудно поверить в твою столь внезапную перемену ко мне.
— Клянусь тебе, Илар… илбан. Любовью, которую ты когда-то испытывал ко мне, и любовью, которую я испытываю теперь к Алеку.
— Наши с тобой слова ничего не значат, хаба.
Серегил собрался с духом, запрятал подальше свою гордость и пополз к Илару на четвереньках, роняя одеяло.
— Это что ещё такое?
Серегил замер возле него, целуя ногу, обутую в туфлю, и так и остался стоять, прижавшись к ней лбом:
— Возьми мою жизнь в обмен на его, илбан. Прошу, умоляю, моя жизнь — за его.
Илар схватил Серегила за волосы, больно впившись пальцами в его затылок.
— Берегись, хаба. Я беспощаден, если ты предаешь меня.
— Мою жизнь за его, — снова прошептал Серегил.
— Ты же знаешь, что он не принадлежит мне. Как я могу его спасти?
— Но твой хозяин слушает тебя. Пока Алек остается в живых, я буду служить тебе.
— Ты в любом случае станешь служить мне.
— Я буду служить безропотно.
— Очень интересная мысль, хаба, и я, пожалуй, подумаю над этим.
Он отпустил Серегила и пнул его от себя подальше, затем грубо сказал:
— Пошел вон, от тебя дурно пахнет.
