Алек держался от него на почтительном расстоянии, насколько это позволяла его цепь, но возмущение потихоньку уступало место жалости. Он мог лишь догадываться, что это значило — оставаться на чужбине так долго и быть лишенным и намека на честь и достоинство.
— Всё в порядке. Я понимаю, — сказал он, наконец, но тут же пожалел о своих словах, потому что увидел в покрасневших глазах Кенира новый всплеск надежды.
— Значит, быть может не всё ещё потеряно?
— Прости. Нет.
И чтобы показать, что не таит никакой злости, он взял Кенира за руку и потянул его:
— Давай ещё немного прогуляемся прежде, чем они заставят нас вернуться в дом.
Кенир попытался вырвать свою руку, и Алек знал, что он, наверное, должен отпустить его, но он не хотел чтобы тот подумал, будто Алек всё ещё зол на него. И даже теперь он вынужден был признать, что прикосновение этих рук было ему приятно.
"Лишь потому, что это единственный человек, кому я здесь не безразличен", — подумал он, все еще чувствуя себя не в своей тарелке.
Кенир затих на какое-то время, словно собираясь с духом, а потом сбивчиво рассказал Алеку о своем давно потерянном доме. Его глаза снова подёрнулись дымкой, когда он, запинаясь, называл по именам друзей, родных и возлюбленного, с кем так давно был разлучён. В свою очередь Алек вдруг обнаружил, что тоже рассказывает ему об отце и вольной жизни, какую они вели в Нортленде. Похоже, это была самая нейтральная тема, ибо не касалась ни Серегила, ни их тайных дел.
— Как ты оказался в Скале? — спросил Кенир, окончательно успокоившись.
— Когда умер отец, я отправился в Римини на поиски работы.
Это было очень близко к правде.
Цепь неприятно оттягивала обруч, давивший на шею, и он рассеянно тронул его, поправляя. Его пальцы коснулись амулета, и он нащупал надписи на нем.
— Тебя когда-нибудь заставляли носить такое?
— Нет. Это, должно быть, атрибут какой-то особенной очистки.
— Потому что у меня нечистая кровь…
— Скорее всего.
— Посмотри: я правда изменился?
— Конечно, но я не знаю, видно ли это тебе, — Кенир застенчиво покосился на него: — Дело в том, что ты очень красив. И раньше был, но теперь ты гораздо больше похож на настоящего фейе, чем на….. О, прости. Я не имел в виду ничего такого. Я вовсе…
— Всё в порядке, — Алек пожал его руку, чтоб тот перестал волноваться, и усмехнулся: — Меня и похуже обзывали.
Кенир снова придержал шаг, но последовавшая пауза затянулась.
— Я видел твоё имя, — сказал ему Алек.
— Правда? И где же?
