— Алек…?
— Ах да. Алек. Из Ауренена пришла весть, что ты вернулся, и что с тобой вместе прибыл хазадриелфейе.
Рука, ударившая его, скользнула вниз по животу Серегила, под покрывало, лаская вялый член Серегила через одежду.
— Итак? — Серегил был теперь даже рад, что лекарство сделало его нечувствительным к движениям этой руки.
Тонкая противная улыбочка вернулась на лицо Илара, когда тот, наконец, уселся и скрестил на груди руки.
— Так вы на самом деле ничего не знаете? И никто из кирнари лиасидры? Никто не помнит, почему Хазадриель собрала своих последователей и исчезла много лет тому назад? Но здесь, в Пленимаре, есть те, кто всё помнит.
Серегил, немало заинтригованный ждал, несмотря на свое недоверие. Но к его беспокойству, Илар лишь захихикал и поднялся.
— Хороших снов тебе, Хаба. Возможно, я приду к тебе снова этим вечером.
— Нет! Алек… — прохрипел Серегил, не в силах сдвинуть с места свое отвратительно непослушное тело.
— Он больше не твоя забота, не так ли? Ах да, знаешь, что это такое? — Илар сдвинул свой правый рукав и показал Серегилу нижнюю сторону предплечья.
Рабская метка была гладкой и едва заметной на бледной коже.
— Скоро её сведут совсем, потому что я стану свободным. Твой возлюбленный — вот цена моей свободы. И можешь представить, что взамен запросил я, если найду его для них.
Он сделал паузу, оставляя Серегила мучиться вопросом, кто такие эти "они"?
— Ценой, которую назначил я, маленький Хаба, был ты.
Глава 20. Цена одиночества
НА ДРУГОЙ ДЕНЬ после посещения Ихакобина Алека обычно оставляли в покое, так что он был и удивлен и одновременно доволен, когда в один из таких дней в дверях появился Кенир.
— Хочешь погуляем опять? — спросил он, улыбаясь.
Алек был так рад вновь оказаться на свежем воздухе, что и не подумал сопротивляться, когда один из охранников, ожидавших их, прикрепил цепь к его ошейнику.
И снова за ними следили те же четверо стражей. Алек решил, что оставлять их в покое даже при свете дня не входило в их обязанности. Всё это было не очень-то приятно, но всё же, он не мог сдержать радости от возможности вновь вырваться из стен камеры. Сегодня было чуть теплее, и он, когда они прогуливались по саду, наслаждался теплом солнечных лучей на своем лице, и плеском фонтана и криками чаек над головой.
Спустя какое-то время Кенир взял Алека за руку: так, словно это была самая естественная вещь на свете. Алек виновато покраснел, почувствовав нечто вроде разряда тока, прошедшего между ними, когда его руки коснулась теплая ладонь мужчины.
