Кенир запнулся, сглатывая слезы.
— Он увидел, в каком ужасном состоянии я находился и сжалился надо мной. На следующий день он забрал меня к себе. Я так благодарен ему за это! Своими лекарствами он спас мне жизнь и оказался самым добрым хозяином из всех, что были у меня.
— И сколько их было?
— Слишком много, — ответил Кенир, и Алек снова подумал об ужасных шрамах на его плечах.
— Что ж, должно быть он очень высоко тебя ценит, раз доверяет тебе меня.
И тут его пронзила мысль: если он сейчас ринется к стене и ему всё-таки удастся сбежать, то расплачиваться придется Кениру! Значит, придётся взять его с собой, когда он будет готов сделать это.
— И ошейник у тебя гораздо изящней моего, — продолжил Алек:- Я даже принял его за украшение, когда впервые тебя увидел.
Кенир смущенно коснулся обруча, как будто и не помнил о нём, пока Алек не сказал об этом:
— Я заслужил такое расположение.
— А хозяева когда-нибудь отпускают своих рабов на волю?
К его удивлению, Кенир утвердительно кивнул:
— Бывает, если раб совершил что-то экстраординарное для своего господина. Или бывает, господин оставляет в завещании вольную для избранного раба. Однако, как правило, нас передают по наследству вместе со всем домашней утварью или же продают, а взамен покупают рабов помоложе. Это страшный момент — когда умирает хозяин. Не знаешь, где окажешься в итоге.
И снова Алек почувствовал, как многое остается недосказанным, как много воспоминаний ранят душу Кенира.
Он прижал к себе его руку и сказал:
— Сегодня у хозяина был какой-то важный господин.
— Наместник Верховного Владыки. Я прислуживал ему за завтраком этим утром. Очень могущественный человек, можешь быть уверен. Илбан был весьма озабочен его посещением, и тем, какие новости тот увезет с собой в Беншал. Надеюсь, ты хорошо вел себя?
— Должно быть, да. Илбан напоил меня чаем и рассказал об алхимии.
— Вот видишь! А я что говорил? Веди себя правильно, и он будет отлично с тобой обращаться.
— Много ли тебе известно об алхимии?
Кенир улыбнулся и покачал головой:
— Я обычно делаю лишь то, что меня просят: размалываю вещества и мою стеклянную посуду.
— Он не очень-то хорошо отзывается о магах Орески, но я не вижу большой разницы.
— Ну так что же, не всё ли нам равно? — Кенир потянул его к фонтану:+ пойдем, поглядим рыб.
— Рыб?
Когда они подошли к широкому бассейну, оттуда вспорхнула пара белоснежных голубей, прилетевших напиться. Подойдя поближе, Алек увидел водяные лилии и мелкий камыш, растущие в глиняных горшках, утопленных в воде. Большие гладкие рыбины плавали среди их стеблей. Они были похожи на форель, но окраска не походила ни на одну, из виденных прежде. Их тела, белее только что выпавшего снега, были усеяны ярко-оранжевыми и бархатисто-черными пятнами.
