как он уехал из дома к старшей сестре.
Он размышлял о чём-то своём и вдруг услышал плач ребёнка. Словно голос покойной сестры.
«Кто же так мог? В жару довести ребёнка до слёз» — подумал он.
Только теперь, в этих необычных местах, он куда как яснее, чем в момент смерти и кремации, понял, что потерял её навсегда.
Пережитое до и после ее смерти, о чем он написал в письме другу: «Рой мошкары, собравшись вокруг маленького мёртвого насекомого, стенает и плачет», — стало покрываться тонкой вуалью только после того, как он приехал в этот край. По мере того, как в мыслях воцарялся покой, а новая обстановка становилась привычной, неведомая ранее умиротворенность овладевала им. Он всегда жил в большом городе, а в последнее время не было ни секунды передышки, поэтому этот покой вызывал чувство благоговения. Выходя на прогулку, он изо всех сил старался беречь силы. Только не наступить на колючку. Только не стереть пальцы. От подобных пустяков зависело, сложится ли день удачно. Всё это походило на суеверие. Тем временем засушливое лето сменил первый дождливый день, а за ним еще один, и всякий раз, как дождь прекращался, всей кожей он ощущал приближение осени.
Покой в душе и едва заметные признаки осени не могли удержать его в комнате в компании книг и собственных мыслей. Ему хотелось видеть перед глазами травы, насекомых, облака, окрестные пейзажи, благодаря чему оживало то, что было спрятано на сердце. Такаси казалось, что лишь в этом есть смысл.
«Неподалеку от нашего дома руины замка — мне кажется, это место как нельзя лучше подходит для прогулок Такаси», — написала старшая сестра в письме к матери. На следующий вечер после его приезда вместе с сестрой, её мужем и дочкой, они вчетвером забрались на руины замка. Чтобы уничтожить стаи цикад, появившихся во время засухи, на рисовых полях жгли костры. Это должно было продлиться не больше двух-трех дней, поэтому они и поспешили сюда, чтобы полюбоваться необычным зрелищем. Равнина от края до края была морем огней. Вдалеке они мерцали словно звёзды. Горное ущелье было залито потоками света; местами казалось, что там берёт начало бурная река. На глаза Такаси навернулись слёзы при виде этой невероятной картины. В тот безветренный вечер на развалины замка пришло множество горожан в поисках прохлады и красочных зрелищ. В темноте блестели озорные глаза густо набелённых местных девушек.
Небо сейчас такое ясное, что даже навевает печаль. А под ним череда крытых черепицей домов.
