Перкин отвечал королю, что, по-видимому, его время еще не пришло, но, как бы ни сложилась его судьба, он будет думать и говорить о короле по чести. Уорбек не поехал во Фландрию, ибо опасался, что с тех пор, как год назад великий герцог заключил с Генрихом VII договор, эта страна превратилась для него в западню. Вместе с женой и преданными сторонниками авантюрист переправился в Ирландию.
Недавние народные волнения в Корнуолле, казалось, не имели никакого отношения к Перкину, хотя его прокламация, обещавшая упразднить поборы и платежи, затронула верную струну, и корнуэльцы поминали его добром. К моменту приезда Перкина корнуэльские мятежники, взятые в плен и получившие прощение, а многие выкупленные у захвативших их солдат по два шиллинга двенадцать пенсов каждый, вернулись в свое графство. Королевское милосердие придало им скорее смелости, чем благоразумия — они начали подбивать и подзадоривать друг друга возобновить смуту. Некоторые из них, прослышав, что Перкин в Ирландии, известили его, что, если он к ним приедет, они будут ему служить.
Перкин стал совещаться с тремя главными советниками: Херном, бежавшим от долгов торговцем шелком и бархатом, портным Скелтоном и писцом Эстли. Они сказали ему, что если бы ему посчастливилось оказаться в Корнуолле в то время, когда народ поднял восстание, то его уже короновали бы в Вестминстере, ибо все эти короли продадут бедных принцев за пару башмаков, а ему следует полностью опереться на народ, и потому надо побыстрее плыть в Корнуолл.
Перкин переправился туда на четырех маленьких барках с 80 воинами. Он причалил в бухте Уитсэнд-бей. В Бодмине к нему присоединилось до трех тысяч грубых мужланов.
Самозванец выпустил прокламацию, в которой ублажал народ щедрыми обещаниями и разжигал его выпадами против короля и правительства. Перкин начал величать себя Ричардом IV, королем Англии. Советники надоумили его овладеть каким-нибудь хорошо укрепленным городом, чтобы, во-первых, дать своим людям изведать сладость богатой добычи и надеждами на такую же добычу привлечь новых рекрутов, а, во-вторых, иметь надежное убежище, куда можно было отступить в случае неудачи на поле боя. 17 сентября повстанцы осадили Эксетер, самый сильный и богатый город в тех краях. Подойдя к Эксетеру, они стали кричать и горланить, рассчитывая напугать жителей, затем пообещали, что если они первыми признают короля, то он превратит Эксетер в новый Лондон. Однако горожане на провокации не поддавались.
