– Бежим! Ох, щас хлынет! – закричала Надежда.
Студенты живо вскочили на свои молодые загорелые ноги и с радостными воплями побежали сквозь лес.
Брошу жизнь стя-я-япно-ой цыганки,
В шу-умный город жить пой-ду-у!
Скину серьги-и, бро-ошу карты-ы,
В скушны-ы-ый горо-од петь пойду-у! —
счастливым голосом заорал похожий на английского эсквайра Матюша Смит и перемахнул через невысокий кустарник.
– Эх! Мать честна, кабы денег тьма!
Налетевший ветер горячо полоснул по ромашкам. Ромашки согнули безвольные шеи, как будто прощенья прося за веселость, но тут озарилось таким страшным светом, и так засверкало тяжелое небо, и так повалился сначала направо, и тут же налево, и снова направо отзывчивый лес, вспыхнул белым, как будто плеснули в него молоком закипевшим, потом стал лиловым, потом стал кровавым… О, что началось! Что умеют там, в небе!
Если бы не эта гроза, не бег через вспыхивающие деревья, не смех, который охватил Ушакова так же, как он охватил всех остальных, если бы не внезапный восторг от того, что есть этот лес, этот бег, этот ливень, разве отважился бы он снова войти в третий корпус, постучать в ее дверь, толкнуть эту дверь, надеясь, что она не заперта, и, увидев Лизу спящей или притворяющейся, что спит, сказать ей:
– Прости, что врываюсь.
Дневник
Елизаветы Александровны Ушаковой
Париж, 1958 г.
Долго вчера ходили с Настей под дождем, разговаривали. Мы с ней и в детстве часто ходили под дождем, нас к этому приучил отец. Настя сняла шляпу, любит, чтобы волосы становились мокрыми. Говорили обо всем. Мне нелегко разговаривать сейчас с кем бы то ни было, даже с ней, но молчать все время тоже нельзя: она ведь приехала, чтобы помочь мне. Как будто мне можно помочь!
Настя до сих пор мучается своей историей с Дюранти, и никакими силами нельзя выбить из нее уверенность в том, что она виновата в смерти Патрика.
– Настя, – сказала я, – такие люди, как Патрик, никогда не живут долго. Они летят на огонь, как бабочки. Может быть, они сами смерти ищут? Кто знает?
Опять она на меня посмотрела этим своим новым, светлым, монашеским взглядом:
– Неужели ты думаешь, что смерти ищут просто так? Без всякой причины?
Мой сын умер от внезапной остановки сердца. Так же умер отец Георгия, он мне об этом говорил. Я знаю, почему умер мой сын. Знаю причину. Больше никаких причин не было. Он не искал смерти. Да что со мной? Настя ведь и не упомянула о Лене! Она говорила о Патрике! Но я почему-то вся покрылась потом и долго не могла прийти в себя.
