– Ну что, проводим старый год?
– Давай… – Их бокалы тоненько дзынькнули друг о друга.
Потом Селетин щелкнул кнопкой проигрывателя.
– Потанцуем?
Алена положила руки ему на плечи, щекой невольно прикоснулась к его груди. Мелодия – медленная, тягучая, незнакомая, нездешняя, печальная, лениво-страстная – тут же подхватила ее…
– Кто поет?
– Цезария Эвора. Не нравится?
– Нет, нравится… – пробормотала Алена, чувствуя, как неспокойно бьется его сердце.
– Жалко, у меня нет рояля.
– Ты бы заставил меня играть? – усмехнулась она.
– Обязательно, – убежденно произнес Роман, обнимая ее.
Потом, натанцевавшись, они еще выпили шампанского, дружно решив, что телевизор включать не будут.
– Только в двенадцать, чтобы послушать, как бьют куранты…
– Да, только в двенадцать!
Их мнения совпадали – по крайней мере, в мелочах. Они придумывали эту ночь – вдвоем, вместе. Они никуда не торопились – и это волновало даже больше, чем если бы они сразу бросились друг другу в объятия. «Можно вообразить, что мы замужняя пара, что мы знаем друг друга тысячу лет – и вот решили сбежать от всех, чтобы быть только вдвоем, чтобы выпить эту ночь по капельке, чтобы насладиться каждым мгновением…» – подумала Алена. И… не стала отгонять эту приятную мысль.
В двенадцать они действительно включили телевизор, сосредоточенно прослушали бой курантов, словно ничего важнее этого сейчас не было.
– Вот и год прошел… – с удивлением сказала Алена.
– Слишком быстро?
– Нет, наоборот – слишком медленно. Он тянулся и тянулся – целую вечность!
– Да, бывает. Время – странная штука. Взять, например, животных… Ты знаешь, что у каждого существа – разное время, разные ритмы жизни. Однодневный мотылек проводит свою жизнь так же интенсивно, как черепаха свои триста лет.
– Интересно… – пробормотала Алена. – Наверное, так и есть. Я об этом даже не думала…
– Для меня этот год тоже тянулся долго. Слишком долго… – признался Селетин, – и как-то совсем невесело.
– Ну его, этот год! – сердито сказала Алена. – Прошел и прошел! Не было в нем никакого смысла…
– Нет, был, – вдруг улыбнулся Роман. – Последние его два дня я могу назвать удачными.
– Ты шутишь!
– Ни капельки. – Он протянул руку, осторожно прикоснулся пальцами к ее лицу. – Ты красивая. Ты необыкновенная.
– Ты меня совсем не знаешь! – недоверчиво вздохнула она.
– Нет, знаю. – Он притянул ее к себе и поцеловал.
Потом они снова танцевали и теперь уже целовались непрерывно. Алену не покидало чувство, что она крутится на какой-то волшебной карусели. У нее кружилась голова и замирало сердце. «Это сказка… Каким-то образом я попала в сказку, в которой сбываются все мои мечты!»
