Стас, увидев, что Эля совсем не испугалась, спросил противным скрипучим голосом:
– Это кто? Местный пролетарий?
Эля ничего не ответила и потянула своего спутника за рукав.
– Пойдем, Стас! Некоторым людям просто делать нечего.
Бориса такое пренебрежение очень возмутило.
– Это мне, что ли, нечего делать? Да я… А он кто? Вот чего он к нашим девушкам привязался? Я что-то раньше его здесь не видел!
– Не обращай внимания, Стас, – вздохнула Эля.
Они ушли, а Борис остался стоять в арке. Он был страшно разозлен – и в первую очередь на себя. Надо было сказать этому Стасу что-нибудь такое эдакое, от чего он сразу бы рассыпался в прах, как мумия из Египта. Но Борис не умел говорить таких слов, от которых его противники чувствовали бы себя уничтоженными, у него были только крепкие кулаки. «Ты дуб, настоящий дуб!» – закричал голос внутри него.
В это время появился Стас. Наверное, Эля уже ушла. Стас огляделся по сторонам, Бориса не заметил (тот стоял в небольшой нише, прижавшись спиной к стене) и с независимым видом закурил. Прозрачную полиэтиленовую обертку от сигарет он отбросил в сторону. Потом, сделав две-три затяжки, бросил себе под ноги сигарету и напевая пошел себе дальше. Этого Борис уже не смог стерпеть.
Он оторвал спину от холодной стены и шагнул вперед.
– Это что же ты, гад такой, мусоришь, а? Вон же урна стоит, в двух шагах!
Стас сначала вздрогнул, но потом быстро взял себя в руки.
– А, это все тот же пролетарий! – холодно протянул он. – Других мест для досуга у вас нет?
Борис хотел сказать, что он не все время торчит в этой арке, но потом решил, что оправдываться перед этим недомерком стыдно.
– Я говорю, ты чего здесь мусоришь? – мрачно повторил он.
– Пропустите меня, юноша, у меня нет никакого желания общаться с вами.
– Подними сигарету и брось ее в урну! – приказал Борис.
– Сам и подними, – огрызнулся тот. – Это ведь твоя работа, да?
Кажется, он уже знал кое-что о Борисе.
– Самый умный? – строго спросил Боря Фещенко. – Ладно, я за тобой уберу, но больше чтоб в этих местах я тебя не видел. Понял?
Стас ехидно захихикал:
– Пролетарий влюблен? О, я догадываюсь, отчего пролетарий злится на меня! В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань. Девушка ему никогда не достанется.
Борис не вполне понял его, впрочем, он догадался, о чем хотел сказать его более счастливый соперник – Эля, нежная Эля была ему не парой. Ему, сыну дворничихи.
– А ты, что ли, более достойный? – угрюмо осведомился он. – Я же вижу, ты – мелкая душонка, да будь ты хоть семи пядей во лбу.
