– И что?
– Как что? – возмутился он. – Ты придешь?
– А ты меня приглашаешь? – улыбнулась Муся.
– Конечно, приглашаю, – торопливо произнес Марат. – Без пяти восемь я за тобой зайду.
– А Катька?
– Катька будет с чемпионом – это и ежу понятно!..
Катерина по-прежнему бежала впереди, ни на что не обращая внимания. Вокруг нее с тявканьем носилась Фимка, возмущаясь подобной спешкой.
– Однако, какая насыщенная программа получается, – вздохнула Муся, впрочем, без всякого сожаления. – А я-то думала, что здесь скучно будет…
В начале августа Муся была уже в Москве. Ей очень не хотелось уезжать из Медвежьего источника, но папа с мамой, оказывается, купили путевки к морю.
Лучшая подруга Оля была еще в отъезде, а Муся так надеялась рассказать все то, что произошло с ней недавно.
За те три дня, что она провела в городе перед отъездом, она встретила только Римму Денисяк. Денисяк была круглой отличницей и в школе вела себя довольно высокомерно.
– Привет, Римма! – воскликнула Муся, которая была рада любому знакомому лицу. – Как дела?
– Да, в общем, ничего, – рассеянно ответила Денисяк, оглядываясь по сторонам. – Потихоньку…
Муся не могла не заметить, что школьная отличница вела себя довольно странно – все время оглядывалась по сторонам и кусала губы, скрывая волнение. Денисяк была полной, в очках, с косой, и в классе ее звали Крупской, как одну историческую личность. Сейчас Римма выглядела неожиданно симпатичной. «Похудела она, что ли? – подумала Муся. – Или это оттого, что она косу свою распустила?..»
Мимо проехал Ежов на велосипеде – стремительно, словно метеор. Он тоже учился в одном с Риммой и Мусей классе, но отличником назвать его нельзя было никак…
– Ладно, пока, – вдруг заторопилась Денисяк. – Поболтаем в другой раз.
И она быстро зашагала в ту сторону, куда уехал Ежов.
Муся осталась одна.
Она села во дворе на детские качели и снова, в который уже раз, принялась вспоминать свой последний разговор с Германом.
…Он как раз только что перечитал письмо графа Балясина своему уехавшему наследнику.
– Послушай, – произнес Герман – от волнения пожелтелый листок дрожал в его руках. – Это что же выходит – молодой граф так и не узнал последней воли отца?
– Выходит, так, – кивнула Муся. – Он же не вернулся – ведь в здешних местах никогда больше не видели его.
– Теперь я – молодой наследник… – задумчиво пробормотал Герман. – И вроде как это письмо адресовано мне…
– Точно! – обрадовалась Муся. – Называется – «послание потомкам»…
