– Ишь… – произнес он, глядя в пустое пространство. – Опять эти миражи… Замучили! Говорил я Прокофьевне, надо уезжать отсюда, от греха подальше. Нечистое место!
Дядя Фаддей перекрестил поляну и скрылся на прежнее место.
Троица выбралась из травы. Марат легко отогнул доску и протиснулся внутрь сарая. Муся легко скользнула за ним. Последней, сдержанно пыхтя, с большим трудом пролезла Катерина. В сарае было полутемно.
– Вот ведра какие-то, – прошептал Марат. – А за ними что?
– Нет, это не лопаты, – сказала Муся, ощупывая предметы в темноте. – Это скребки для снега.
– Вот лопаты! – радостно хихикнула Катерина, забравшись в один из углов. – Вот они, голубушки… как раз три штуки.
– Отлично! – шепнул Марат. – Давай их сюда. И будем выбираться!
Он взял инструменты в охапку и стал нашаривать нужную доску.
– Ой! – пискнула Муся, едва не споткнувшись о моток кабеля, похожий на свернувшегося в клубок питона. – Тут барахла столько… Осторожнее!
Тем временем дядя Фаддей, привалившись спиной к той стороне двери, затянул новую песню – еще более мрачного содержания, чем первая. В этой песне речь шла о ямщике, который замерзал в степи глухой зимой, и давал наказ товарищу, что делать после его смерти. Ямщик умирал долго, упорно не желая расставаться с жизнью.
Марат уже успел вылезти наружу и теперь вытаскивал в щель лопаты.
– Может, еще веревку какую-нибудь захватить, на всякий случай? – прошептала Катерина и задумчиво шмыгнула носом.
Звук получился негромкий, но весьма отчетливый.
– Тс-с! – в ужасе прошептала Муся и тоже громче, чем следовало.
Наверное, со стороны впечатление было такое, что зашипели змеи на разные голоса.
Дядя Фаддей мигом смолк и произнес очень грозно:
– Сейчас кому-то будет очень плохо! Это кто там со мной в игры играет?..
– Мамочки! – перепугалась Катерина. – Сваливаем!
Тут уж было не до веревки. Катерина бросилась к деревянной щели и попыталась в нее протиснуться. Но, вероятно, от ужаса она не рассчитала чего-то и крепко там застряла. Марат, спрятав в траве лопаты, тянул Катерину за одну руку, а Муся уперлась будущей чемпионке мира по шахматам в бок и помогала ему изнутри.
Дядя Фаддей уже громыхал замком, обещая все кары небесные на головы тем негодяям, которые посмели забраться в его сарай.
– Катенька, втяни живот! – чуть не плакала Муся, проталкивая свою подругу. В этот момент дверь распахнулась и в проем шагнул дворник. Его глаза еще не приспособились к темноте после солнечного дня, поэтому он часто моргал и шарил вокруг руками.
