– Всем нам в детстве такое снится, – проворчал министр внутренних дел.
– Хватит! – рявкнул премьер и хлопнул ладонью по столу. – Все! Отвечай четко. Как справляешься с радиацией?
– Не знаю.
– С пятнистой смертью?
– Не знаю. Мне кажется почему-то, что это – естественно, что так должно быть у всех…
– Не болтай! С проходными?
– Не знаю, – устало сказал мальчик. – Просто угадываю. Просто. Любой жетон, любой код…
– Экстрасенсорное считывание… – благоговейно прошептал министр.
– Хорош-шо, – с угрозой проговорил премьер. – Ты можешь помочь нам?
Мальчик не ответил.
– Ты можешь помочь нам. Сейчас тебя отведут в лабораторию. Будут исследовать. Долго. Много дней.
Мальчик не ответил.
– Это не всегда будет тебе приятно. Понимаешь?
Мальчик не ответил.
– Понимаешь?! – проревел премьер.
Мальчик не ответил.
– Мы можем обойтись и без твоего согласия! Это ты понимаешь?
– Это я понимаю.
– Но я спрашиваю тебя: ты согласен?
– Мне все равно, – безжизненно сказал мальчик и поднялся.
И внезапно замер.
Премьер удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
– А завтра… – неуверенно начал командующий, но премьер, возбужденно хохотнув, прервал его:
– Все! Никаких завтра! Завтра, послезавтра – анализы, исследования, просвечивания. Верно, парень?
Мальчик вдруг сделал шаг вперед – шланги потянулись за ним – и коротко, отрывисто просмеялся, завороженно глядя куда-то мимо сидящих мужчин.
Невольно все трое уставились туда же.
Там никого не было.
Там стоял странный прибор, который министр внутренних дел утром подарил премьеру.
– Что такое? – спросил премьер, чувствуя озноб суеверного ужаса. Что ты… увидел?
Мальчик стоял неподвижно, но грудь его часто, вздрагивающе поднималась, веки трепетали. Он даже запрокинул голову на миг.
Память открылась, как глаза. Четырнадцать лет исполинской пенной волной хлынули в прозревший мозг.
Ну конечно, это не его жизнь! Это вообще не жизнь! Агония бешеных зверей – и он никакого, никакого, действительно никакого отношения не имеет к ней – и к ним! Там его мир, там все живое, все человеческое и настоящее – по ту сторону секунды, когда зенитная ракета вломилась в снижавшуюся над столицей яхту; по ту сторону часа, когда брат, побелев, крикнул: "Они с ума сошли! Они же все спалят!!" – и, не раздумывая, пошел с орбиты вниз; по ту сторону вечера – летнее сверкание звездных россыпей над степью, мягкие, будто чуть клейкие колокольца цикад, сладкие запахи сада – когда он упросил старшего брата, едва получившего яхт-права, взять его с собой на первую прогулку и они долго спорили, наугад тыча пальцами в звездный атлас и даже разыгрывая "на морского", кто прав… Назад! Назад!!
