Не обрывай внезапно до поры.
Но катится моя арба с горы.
Мой кредитор мольбы не слышит слезной.
* * *
Давай бродить в горах или в степях,
Под снегом севера, под солнцем юга,
Поедем на собаках, на слонах,
Пойдем пешком, взяв за руки друг друга.
Мы реки бурные переплывем,
Пройдем леса, друг друга обнимая,
Иль крыльями своей любви взмахнем
И вдаль умчимся с журавлиной стаей.
И горы мира, села, города
Любовью нашей будут восхищаться.
Людское зло и смертная вражда
Самих себя, быть может, устыдятся.
Порой, влюбленных ланей видя взгляд,
Стрелок и тот стреляет невпопад.
* * *
Мне все чего-то хочется давно.
Не этого и не того - другого,
Неведомого, странного, такого,
Что только мне найти и суждено.
Все надоело, что давно готово,
Что испокон веков заведено.
Другой хочу я музыки и слова,
Что не было досель изречено.
Но понял я: чтоб отыскать все это,
Не надо отправляться никуда.
Все чудеса под боком, а не где-то,
И стоит лишь не пожалеть труда.
И я тебя, хоть обошел полсвета,
Нашел не где-то, а в родном Пада.
* * *
Я признаюсь: мне кажется порою,
Как будто мы с тобой воскрешены
Из повестей старинных, где герои
Погибнуть от любви обречены.
Любовь своей затягивает сетью,
Она огнем того, кто любит, жжет.
Влюбленный лебедь долго не живет,
Живет лишь злобный ворон три столетья.
Стать старым лебедю не суждено,
Но он любя живет свой век недлинный,
И, заливаясь песней лебединой,
Он ворона счастливей все равно,
Хоть три столетья ворону дано
Жить в этом мире, тешась мертвечиной.
* * *
Была роса, и вдруг росы не стало,
И птицы улетели в дальний край.
Проходит все, и песня "далалай"
Совсем не так, как прежде, зазвучала.
Как все недолговечно под луной,
Где все должно с годами измениться.
Сказали росы: "Был горячий зной!"
"Идут морозы", - объяснили птицы.
Но мне сказала песня "далалай":
"Не изменясь, звучу я, как звучала,
И ты сейчас меня не упрекай
За то, что изменился сам немало.
Попробуй ты, как прежде, заиграй
Или хотя б послушай, как бывало!"
* * *
Ты, время, как палач, в урочный чао.
Не оглашая приговоров длинных,
Торжественно лишаешь жизни нас
Всех равно: и виновных и невинных.
Но был закон на свете с давних пор,
Чтоб спрашивал последнее желанье
У тех, над кем свершилось наказанье,
Палач, пред тем как занести топор.
Чего ж возжажду я всего сильней?
Я жизнь прожил, чего ж хотеть мне боле?
Стремление к любви - вот что моей
И первой было и последней волей.
И пусть в свой час подводит жизнь итог,
