Пусть меня покарают сурово,
Пусть назначат за грех искупленье!
Где же судьи и где прокуроры?
Я согласен их сам привести,
Лучше смертные их приговоры,
Чем твои молчаливые ссоры,
Эти взоры и эти укоры,
Лучше мне головы не снести!
Я не скрытен, не злобен,
И я не способен
Мысли, страсти держать взаперти!
Нет, тебе я всю правду открою:
Ты - как я, ты прекрасна порою
И, конечно, порою ужасна!..
А теперь посмотри беспристрастно
Ты не так, дорогая, прекрасна,
Как - сегодня и вечно! - мпе кажется.
И совсем не такой
Грешный я и плохой,
Как сегодня тебе это кажется.
Суди меня по кодексу любви
Сонеты. Перевод Н. Гребнева
* * *
Стихотворения - стихов творенье.
Такого ремесла на свете нет.
А что же есть? Есть горы в отдаленье,
Дожди и снегопады, тьма и свет.
На свете есть покой и есть движенье,
Есть смех и слезы - память давних лет,
Есть умиранье и возникновенье,
Есть истина и суета сует,
Есть жизни человеческой мгновенье
И остающийся надолго след.
И для кого весь мир, все ощущенья
Поэзия - тот истинный поэт.
Но как же пишутся стихотворенья?
На сей вопрос я сам ищу ответ.
* * *
Мне кажется порою, что и строчки
Не о любви не напишу я впредь.
Я все свои стихи другие в клочья
Порву и брошу в печь, чтоб им сгореть.
Давно бежит с горы моя дорога,
Кто знает, сколько мне осталось дней.
Жизнь лишь одна, но было б жизней много,
На все хватило бы любви моей.
И где б я ни был, что б со мной ни сталось,
Пусть лишь любовь живет в моих стихах.
Не так уж много впереди осталось,
Чтобы писать о всяких пустяках.
Спеши наполнить, горец, закрома,
Уходит осень - впереди зима.
* * *
Шептал я белой ночью в Ленинграде
В тот час, когда едины тьма и свет:
О, почему, скажите бога ради,
У нас в горах такого чуда нет?
Так я шептал, и вдруг передо мною
Восстало время давнее из мглы,
Когда мы молодые шли с тобою
И были ночи вешние белы.
И белый свет моих воспоминаний
Лег на весенний Ботлих и Хунзах.
В снегах вершины, склоны гор в садах,
Кругом бело, и мы с тобой в тумане.
Есть ночи белые и в Дагестане.
Не потому ль они в моих глазах?
* * *
Жизнь, что ни день, становится короче,
И кредитор наш, не смыкая глаз,
Неся в своем хурджине дни и ночи,
Все, что должны мы, взыскивает с нас.
Пишу ль, любуюсь высью ли лазурной,
Всему ведет он, скряга, точный счет,
А жизнь - река, и над рекою бурной
Мосты он за моей спиною жжет.
А я прошу: заимодавец грозный,
Бери назад земные все дары,
Лишь час свиданья с милой, час мой поздний,
