– Я вижу это. Я вижу больше. Я вижу, что ты сам хочешь блага для всех. У тебя здоровый сильный мозг, и его сущность я не прочь бы видеть среди нас. Я хотел бы помочь тебе в твоих стараниях.
– Как? – спросил Дэвид.
– Твой мозг опять полон подозрений. Расслабься. Моя помощь не будет заключаться в вмешательстве в вашу жизнь, уверяю тебя. Такое вмешательство неприемлемо для вас и недостойно меня. Позволь мне вначале указать на два наиболее значительных ваших несоответствия.
Во-первых, поскольку вы состоите из нестабильных ингредиентов, вы краткоживущие существа. Ты сам не только распадешься и перестанешь существовать через несколько вращений вашей планеты, но если ты испытаешь хоть сколько-нибудь значительное давление – одно из тысячи возможных, – ты умрешь. Во-вторых, ты считаешь, что должен работать в тайне, однако недавно другое существо отгадало твою истинную сущность, хотя ты представлялся другим существом. Правильно ли я говорю?
Дэвид ответил:
– Правильно. Но что с этим можно сделать?
Глубокий голос ответил:
– Это уже сделано и находится у тебя в руке.
Пальцы Дэвида ощутили что-то мягкое. Он едва не уронил его. Почти невесомый кусок… чего?
Глубокий голос спокойно ответил на его невысказанную мысль:
– Это не кисея, не волокно, не пластмасса, не металл. Это не материя вообще в том смысле, в каком вы понимаете материю. Это… Надень ее на глаза.
Дэвид послушался, и ткань отделилась от его руки, будто обладала собственной примитивной жизнью, мягко и тепло обернулась вокруг каждой выпуклости его лба, глаз, носа; но она не мешала ему дышать и смотреть.
– А что это дает? – спросил он.
Еще до того, как прозвучали эти его слова, перед ним образовалось зеркало так же тихо и быстро, как сама мысль. В нем он мог смутно разглядеть себя. Его фермерский костюм от сапог до широких отворотов казался слегка не в фокусе, за постоянно изменяющейся дымкой, как будто тонкий дым проплывал в воздухе и не исчезал. От верхней губы и выше все терялось в сиянии, которое не ослепляло, но сквозь которое ничего не было видно. Тут же зеркало исчезло, вернувшись в обширный склад энергии, откуда было извлечено.
Дэвид удивленно спросил:
– Таким меня увидят другие?
– Да, если у них такой же сенсорный аппарат, как у тебя.
– Но я прекрасно вижу. Значит, лучи света проходят сквозь экран. Почему же тогда она не выходят, открыв мое лицо?
– Они выходят, как ты говоришь, но при этом меняются и позволяют видеть только то, что увидел ты. Чтобы объяснить полнее, мне нужны концепции, недоступные твоему восприятию.
