И вдруг раздался звонок | страница 50
— Новый ребенок? А сколько ему лет? — радостно спросила Шарика.
— Сколько лет? — задумалась Габи. — Я почем знаю? Год, два, три… Не все ли равно? Какая-нибудь пигалица. Из-за этих гостей я не смогу пойти с бандой! Вечно привязываются к человеку! — И она с горестной миной на лице принялась болтать ногами, пока из кухни не пришла мама.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Когда на следующий день Трескучка уложила Шари на персидский ковер и начала тормошить, дергать, Шарика вспомнила увещевания папы, но что правда, то правда: она не сильно себя утруждала.
Шарика извинилась перед Персом за то, что причиняет ему неудобства, и обещала не помять его наряда: она постарается быть предельно осторожной, пока ее тормошат холодные как лед руки-лопаты Трескучки.
— О, пожалуйста, не беспокойся, — ответил Перс. — Делай все, что тебе хочется. У меня немнущийся костюм.
Учительница гимнастики так долго качала головой, что просто чудо, как она у нее не отвалилась. Но сколько бы она ни качала головой, Шарику это не интересовало. Она сжалась в комочек, ей хотелось стать невидимой, однако это не удалось.
"Папа сказал, что я не смогу научиться ходить, если не буду заниматься гимнастикой… Но разве это такая уж большая беда? И папа, и мама, и тетушка Марго любят меня, хотя я и сижу все время в кресле. Если я научусь ходить, может, и меня начнут бить, как Габи, и со мной будут так же резко разговаривать. Конечно, хорошо бы бегать повсюду с бандой Габи, но Баран такой странный, дикий, и у него даже нож есть… А Рамона все равно не станет со мной разговаривать и Шумак-младший тоже. Так Габи сказала. Зачем же тогда ходить? Еще забредешь куда-нибудь, где тебя обидят…"
Шарика огляделась вокруг. Хорошо ей здесь, в Комнатии. В особенности когда Трескучка наконец уходит…
Вернувшись с работы, папа продолжил сказку…
Жига затрепыхал крылышками и полетел проводить следствие. Он получил новые сведения по делу Рози. Венцель Железный утверждал, будто Альбину что-то известно, но он скрывает.
Жига взлетел на полку и предложил Альбину показать, что он прячет. Альбин сразу потускнел, побледнел, его розовая обложка стала почти белой, но он повиновался Жиге и раскрылся. На предпоследней странице между двух листов папиросной бумаги Жига заметил фотографию.
— Ой, что-то знакомое! — воскликнул он.
— Ну, конечно, — признался Альбин. — Это портрет Вики.
— В самом деле, — уставился Жига на фотографию, которая уж очень сильно льстила Вики. На фотографии была изображена настоящая яхта, скользящая по воде, Вики же всего лишь склеенная из двух ракушек маленькая яхточка, и она, в этом нет никаких сомнений, тотчас потонет, если ее спустить на воду.