Старшина роты — Игорь Мерзлов, посмотрев на все это безобразие, укоризненно покачал головой, еще немного пожурив для приличия, неразумного курсанта Копыто, пожалел бестолкового Витьку и, покопавшись в бездонных запасниках ротной каптерки, нашел относительно новую шинелку, оставшуюся от предыдущего выпуска. Счастья и благодарности Виктора не было предела.
Уже во время службы, непосредственно на аэродроме, мы всегда носили комбинезоны и куртки — удобную и практичную специальную одежду из другого времени, из другой эпохи, в которой было абсолютно комфортно, на зависть всем остальным родам войск, особенно сухопутным.
10. Рассказ Лёлика (полуночные покатушки)
Наряд по хозяйственным работам, овощной цех курсантской столовой, 00.30. ночи. Личный состав 45-го классного отделения чистит картошку. Норма — 7-мь ванн. Самых обычных эмалированных ванн, которые когда-то очень давно — в своей молодости, были ослепительно белого цвета.
После оглашения приговора, мнения разделились. Одни парни убеждённо утверждали, что этот подвиг невозможен по-определению и установленная норма абсолютно нереальна. И придумать её, мог только безумный прапорщик, лютоненавидящий всех, кто в далёкой перспективе наденет офицерские погоны. Другие — просветлённые оптимисты, говорили, что если поднатужиться, быстренько отремонтировать две картофелечистящие машины, которые ржавели без движения уже не один десяток лет, поменьше говорить, побольше работать (оптимизировать, так сказать, процесс), то к утру вполне реально. Энтузиасты, одним словом.
А такой индивидуум, как Витя Копыто — уроженец славного города Пилопедрищенска, с апломбом в голосе утверждая, что может сотворить «это» один, тоесть, самолично. И что подобное, ему совсем «не слабо», и он готов на спор, под любое желание и под достойное вознаграждение, да под хорошую закуску. .
И тут, заговорил Лёлик. Заговорил тихим, спокойным голосом, не прекращая при этом, чистить картошку.
— Возвращалась как-то моя сестра домой, после работы, поздно вечером. А темнеет в Киеве рано, быстро и качественно — раз и уже ночь (как свет в комнате выключить). Сестрёнке года 22–23, точно не помню, но где-то в этом районе. Короче, не столь важно. Важно другое. Летний вечер, сестрёнка—красотка цокает каблучками, звёздное небо, мало уличных фонарей, красивейший город Киев — рай для влюблённых и романтиков, где один уютный парк переходит в другой. На улице фактически ни души. И вдруг, из кромешной темноты украинской ночи, прямо навстречу красивый парень 28–30 лет с открытой белозубой улыбкой. Сестрёнка оторопела, остановилась и чуть не закричала. Кричать, надо признаться, было от чего. Парень, сложенный как греческий бог Аполлон, загорелый, с идеальной фигурой (Шварцнеггер от зависти обожрался стероидами и чуть не умер), ну просто мечта любой девчонки, был абсолютно голый. Руки держал за спиной и стоял босиком на асфальте (благо в Киеве летом очень тепло и комфортно). Стоял, гордо развернув плечи, совершенно не стесняясь и не пытаясь скрыть своё мужское достоинство.
