— Просто голова кругом идёт! — вздохнул Таро.
И действительно, вздохнёшь, когда и Горный дворец, и похищенная девочка, и новорождённый младенец — всё было так, как говорил ночью Дух гор.
— Белый конёк! Полетим в усадьбу Пшённого господина.
— Полетим.
Конёк взмахнул радужным хвостом и, стукнув копытами о землю, взлетел. И не успел Таро моргнуть глазами, как они опустились у ворот усадьбы Пшённого господина.
Огромные ворота были распахнуты настежь, на широком дворе стояло десятка два ступок, и слуги толкли в них варёное пшено для колобков. Работа была в самом разгаре. Слышалась песня:
— Если уж печь.
Пэттан, пэттан.
А есть так охота,
Просто нет мочи.
Пэттан, пэттан.
Подумаешь только
Про пшённые моти —
И слюнки текут.
Пэттан, пэттаы.
Что за странная песня? Таро взглянул на Белого конька, конёк поглядел на Таро. А люди вдруг запели ещё громче:
— Если уж печь,
То пшённые моти.
Пэттан, пэттан.
Смотрит Таро, а на пороге стоит толстый мужчина, весь красный от выпитого сакэ.
— Вот радость-то! Вот счастье! Наконец дождался я наследника. Двенадцать лет ждал! Толките, как следует толките! Напечём колобков и для Духа гор, и для Духа дорог, и для Духа дома.
— Извините! — громко крикнул Таро от ворот. — Меня зовут Таро. Хотел бы поведать вам кое о чём.
— Поведать?! Не хочу я ничего слушать в такой радостный день! У меня наследник родился!
— И всё же выслушайте меня. Это касается вашего сына.
— Сына? Тогда иди сюда.
Подошёл Таро к дому, рассказал, что слышал ночью в храме Духа гор. Изменился в лице хозяин, завопил, не дослушав до конца:
— Что?! Жить ребёнку три года? Утонет? Как ты смеешь так говорить! Пророчить моему сыну такое! Эй! Вышвырнуть его за ворота.
— Подождите! Я же не всё сказал! — закричал Таро, но его не стали слушать: сбежались слуги и служанки, за руки, за ноги хватают, в спину толкают, за волосы дёргают, за ворота хотят выставить. — За что вы меня? Что я вам сделал? Говорю тихо-мирно…
