«Да как же так? – уставилась на него испуганными глазами Оксана. – Николай Александрович... Ведь там же окно... разбитое! И стекла полно».
«Сказано вам, ничего не трогать!» – повысил голос Кокин, и в этот момент из спецхранилища вышел Ясенев.
«Ну?» – выдохнул Кокин.
«Никакой милиции и никакой паники! Ничего не пропало... Всем на свои места!»
Итак, ничего вроде бы не пропало, была всего лишь попытка ограбления, но вскоре после этого от «обширного инфаркта», когда у него в сердце словно «петарда разорвалась», гибнет один из подозреваемых, и уже этот факт, даже несмотря на то, что основным подозреваемым для него лично и для Турецкого оставался Глеб Шумилов, заставлял Плетнева вновь и вновь возвращаться к этой ночи в попытке зацепиться хоть за какой-нибудь крохотный хвостик, чтобы уже с его помощью размотать этот клубок. Впрочем, такие «хвостики», точнее говоря, крючки, у него были на каждого из этой пятерки, из которой он исключил Оксану. Уборщица. Она имела все основания находиться в этот ночной час в лабораторном корпусе, а вот что касается Кокина с Гошей, академика Ясенева и Модеста, то здесь, видимо, придется еще работать, работать и работать.
Убрав в ящик письменного стола вычерченную на листе ватмана схему, Плетнев поднял телефонную трубку и, когда послышался уже ставший привычным рокоток Гоши, произнес без особого нажима:
– Плетнев беспокоит. А где шеф? Я имею в виду Кокина.
– Да, здравствуйте, – заторопился Гоша. – А шеф... Его Шумилов вызвал.
– И как скоро он вернется?
– Ну-у нам, простым смертным, о подобном не докладывают, – несколько замявшись, произнес Гоша. – Может, я могу вам чем помочь?
– Что ж, вполне возможно и поможешь, – согласился с ним Плетнев. – Жду!
Предварительно постучав в дверь, на пороге появился Гоша, и Плетнев, кивнув на стул, предложил ему сесть. И уже после того, как лаборант умостился на стуле, спросил, буравя его лицо пристальным взглядом:
– Ты хорошо помнишь ту ночь, когда пытались украсть вашу «Клюкву»?
– Господи, да разве такое забывается!
– В таком случае у меня к тебе вполне конкретный вопрос. Что вы пятеро делали в лабораторном корпусе в столь поздний час, если на это не было никакой команды сверху? Я имею в виду приказ Шумилова.
– Работали! – как о чем-то само собой разумеющимся, сказал Гоша. И тут же заторопился скороговоркой, видимо сообразив, что подобный ответ совершенно ни о чем не говорит: – Здесь все работают, даже Оксана, уборщица, порой до утра остается, если не успевает прибраться вовремя.
