Прекрасный марш, сейчас он звучал кощунственно, как насмешка над погибшими, поехавшими за границу искать, как считали на злополучном канале, "лёгкий заработок". Марина от жалости к девочкам содрогнулась от таких выводов, но вспомнила, что это она повинна в их смерти, вернее, не только она, но это не смягчало её вину ни перед ними, ни перед Богом, ни перед собственной совестью. Она всю ночь проплакала на диване в комнате. Разные мысли блуждали в её воспалённом мозгу, она даже подумала, что нужно пойти с повинной в полицию, но тут же отбросила эту мысль, представив, что будет со Светой без неё.
Кое-как приведя себя в порядок, она пошла на работу и переходя из одной палаты в другую, встретила Ядвигу. Опытный врач-психотерапевт сразу увидела, что с Мариной не всё благополучно и тоном, не допускающим возражений, приказала:
— Марина, идите за мной.
Марина послушно пошла за ней, Ядвига завела её в свой кабинет и не садясь, спросила Марину:
— Вам плохо?
— Да!
— Я могу знать отчего?
Марина молча отрицательно покачала головой.
— Можете не говорить, но выслушайте меня внимательно. Вот Вам таблетки. Примите одну сейчас, а следующую не ранее чем через четыре часа или когда проснётесь. Я освобождаю Вас от работы на три дня, и сообщу об этом заведующему вашим отделением. Вашу дочь я до утра определю.
— Спасибо, не надо. Она будет ночью со мной, а сейчас и до вечера она определена.
— Хорошо. Утром придите ко мне на приём. Вы поняли?
— Да.
— И идите сейчас же незамедлительно спать. Таблетки сильнодействующие, и если сейчас не ляжете, свалитесь по дороге. Идите.
— Спасибо, Ядвига.
Марина проспала до вечера, накормила и уложила Свету, приняла таблетку и опять проспала до утра. Утром встала с тяжёлой головой, она не болела, но мысли тяжело шевелились в мозгу. Они переливались, как в горной реке переливается через камни вода, то замедляясь, то ускорясь, а то закручиваясь в водоворот.
Как требовала Ядвига, Марина зашла к ней в кабинет, та усадила её в мягкое кресло, села напротив на стул, взяла в руки молоточек и повела у Марины перед глазами.
— Смотрите, так, так хорошо, — говорила Ядвига в такт движения молоточка, подымаемого вверх, вниз и слева направо, — как Вы себя сейчас чувствуете?
— Ничего, только мысли заторможенные.
— Так и нужно. Это действуют таблетки. Я Вам сейчас дам другие.
Вы опять идёте спать и я Вам запрещаю смотреть телевизор, читать газеты, книги, разговаривать по телефону. Только спать. Никакого общения с внешним миром. Завтра вечером я приду к Вам в гости без приглашения. У вас русских так можно, — она засмеялась, — это здесь на западе: "мой дом — моя крепость".
