- Что хотели? - сердито спросил Тарасов. - Языка, что ли достали?
- Не совсем… То есть совсем нет… Товарищ подполковник… - зачем-то снял извазюканную грязью ушанку Олешко.
- Полгода как подполковник! - рявкнул злой от хронического недосыпания Тарасов. - Что случилось?
Олешко совсем оробел:
- Да ничего не случилось…
- Твою ж мать… - Тарасова опять пошатнуло… - Зачем пришли тогда?
- Жениться хотим! - пискнула из-за спины лейтенанта переводчица.
- Что???? - Тарасов едва не упал. То ли от неожиданности, то ли от слабости… Но схватился за еловую лапу и устоял.
- Жениться хотим… - почти прошептал совсем стушевавшийся лейтенант.
- Любовь у нас, товарищ подполковник! - почти крикнула Довгаль.
- Да понял я… - Тарасов, наверное, в первый раз растерялся за весь поход. - Что кричать-то…
Но собрался быстро. И сразу заорал на влюбленных:
- Совсем обалдели? Шутки решили пошутить? Какая, к чертовой матери, женитьба? Вы где, придурки, находитесь? Это война, если вы ещё не поняли! ещё и беременная, небось? - заорал Тарасов на переводчицу. - Зов плоти, значит! Я вам покажу, зов плоти, епметь!
- Товарищ подполковник… Не надо матом… - Кузнечик неожиданно покраснел лицом и сделал шаг вперёд, закрывая Наташу собой…
А она вдруг заплакала.
И эти слезы вдруг…
Тарасов словно натолкнулся на какую-то невидимую никому, кроме него, стену. И имя это стене было… Надя… Он вдруг увидел, что эти совсем ещё юные - Господи! Ей восемнадцать, ему девятнадцать!!! - любят друг друга. Она только и умела, как переводить испуганную речь пленных, он только и умел командовать такими же мальчишками-головорезами. Сердце защемило…
А вслух комбриг сказал:
- Ничего не понимаю! Объясните, лейтенант Олешко!
Тот совершенно по-граждански пожал плечами:
- А что тут объяснять, товарищ подполковник. Мы с Наташей любим друг друга. И хотим пожениться.
- Давно?
- Очень. Уже два дня.
Тарасов прикусил губу. Два дня на войне - это вечность. Да ещё и в тылу врага…
- Свадьбу отложу, - ответил он, прищурившись. - Завтра операция. Когда выйдем в наш тыл, тогда и будем вас женить. Всей бригадой.
- Нет! Мы сегодня хотим! - Наташа вышла вперёд и упрямо посмотрела на Тарасова. - Завтра может быть поздно.
Подполковник не успел ответить. На его плечо опустилась исхудалая рука Мачихина:
- А они правы, Ефимыч… Завтра может быть поздно… Отойдем?
- Ждите, - бросил влюбленным Тарасов. И отошёл с комиссаром шагов на десять, мешая трофейными ботинками грязь и снег новгородских болот…
